Повелитель войн

– Vai a letto![3] – скомандовала Бенедетта, и Алайна покорно подчинилась. – Милая крошка, – тепло сказала итальянка, когда девочка скрылась в доме.

– Милая, – согласился я, думая о том, что моя дочь мертва, и Этельфлэд мертва, и Гизела мертва, и Эдит тоже. Так много мертвых. Все они стали призраками в Беббанбурге и бродили в пахнущей дымом пелене ночи, наполняя меня сожалением. Обняв одной рукой Бенедетту, я смотрел, как посеребренные лунным светом волны катятся к берегу.

– Думаешь, они придут? – Нужды уточнять, кто такие «они», не было.

– Да.

Итальянка нахмурилась.

– Ты сплюнул? – спросила она вдруг.

– Сплюнул?

Она коснулась моего лба в том месте, которое помазала маслом в часовне накануне моего отъезда в Бургем:

– Так ты сплюнул?

– Да.

– Хорошо! И я была права – опасность грозит с юга.

– Ты всегда права, – беззаботно ответил я.

– Уфф! Но с нами все будет в порядке? Если они нагрянут?

– Да, если мы хорошо потрудимся.

Я ожидал осады, и, если мой сын-епископ говорил правду, Элдред должен быть где-то близ усадьбы Эгила, откуда наверняка пойдет южнее, на Беббанбург. Впрочем, у него едва ли хватит людей, чтобы обложить крепость с суши, не говоря уж о кораблях, способных запечатать вход в гавань. Я намеревался отогнать его, а затем должным образом приготовить крепость: разослать вызов всем соратникам, получившим от меня поместья, чтобы они пришли и привели с собой своих людей с доспехами, оружием и продовольствием. До сбора урожая оставалась еще не одна неделя, но запасы сыра, ветчины и рыбы помогут нам выжить. Необходимо накоптить сельди и насолить мяса. Нужно запасти фураж для лошадей, наделать щитов и наковать оружия. По весне я прикупил целую партию кольев из фризского ясеня, их предстояло нарезать по длине, а кузнецы оснастят получившиеся древки остриями для копий. Я уже послал разведчиков на север и на запад с приказом высматривать приближающихся всадников и предупредить близлежащие поселения, чтобы их обитатели готовы были укрыться в безопасном Беббанбурге.

Отряд Элдреда я ожидал поутру, но, когда поднялся на самую высокую точку крепости рядом с большой стеной, не заметил ни в западной, ни в северной стороне зарева, выдающего лагерь. Я вернулся мыслями к визиту Домналла и его словам про то, что у меня нет союзников. Это правда. Множество моих друзей раскидано по всей Британии, но дружба – хрупкая вещь, когда амбиции королей подливают масла в огонь войны. Если опасения Этельстана справедливы, война эта будет самой ужасной в британской истории.

Утром на рассвете я отрядил Гербрухта с четырьмя десятками воинов на «Сперхафоке» на север, чтобы выяснить судьбу Эгила. С запада дул теплый ветер, обещавший быстро доставить корабль туда и обратно, если только после полудня не наступит летний штиль. Судно поменьше послал на Линдисфарену, где обосновался чокнутый епископ Иеремия во главе своей паствы. Оно вернулось с грузом соли, выпаренной в котлах на островном берегу, и с обещанием Иеремии прислать следом провизию. Взамен он, ясное дело, хотел серебра. Безумцем Иеремия быть мог, епископом не был точно, но разделял страсть большинства настоящих иерархов к блестящим монетам. Соль его нам пригодилась, когда во дворе крепости начался забой скота, которому при обычном раскладе предстояло дожить до зимы.

Не исключено, что я вообразил угрозу. Быть может, мой сын-епископ солгал? Он ловко подбил меня сбежать из Бургема якобы с целью опередить Элдреда, но что, если Элдред не придет? Вдруг Освальд просто старался убедить Этельстана, будто я на самом деле сговорился с Константином? Мое поспешное бегство будет выглядеть предательством в глазах Этельстана. Выходит, если не придет Элдред, то жди в гости куда более многочисленную армию короля, достаточно сильную, чтобы взять нас измором. Это месть сына, подумал я, коснулся висящего на груди молота и, поскольку никогда не стоит шутить с судьбой, сплюнул.

А потом пришел Элдред.

О появлении отряда мне сообщил Осви. Дружинники расположились значительно севернее Беббанбурга и наблюдали за дорогой из владений Эгила. Элдред, как я предполагал, должен был пойти следом за Эгилом, а потом, исполняя поручение Этельстана, двинуться на юг, к Беббанбургу. Не успел Осви добраться до крепости, как я уже сложил у рта ладони и крикнул своим воинам: «По местам!»

Я сочинил для Элдреда представление, и мои люди, исполнявшие отведенные им роли, поспешили приготовиться. Они предвкушали забаву, не отдавая себе отчета, что мои действия способны навлечь на Беббанбург гнев всей саксонской Британии. Большинство скрылось в своих жилищах, часть собралась в главном доме, в примыкающих к пиршественному залу палатах, но все без исключения в доспехах, шлемах и с оружием. На стенах глазам Элдреда должны были предстать всего с полдюжины, и всем этим шестерым полагалось иметь вид усталый и неряшливый. Едва Осви галопом промчался через песчаный перешеек и оказался в нижнем дворе, Ворота Черепов закрыли и заперли.

– Господин, их под две сотни, – сообщил Осви, поднявшись ко мне на стену на укрепление над внутренними воротами.