Повелители огня

И все-таки – все ли он сказал из того, что мог? Донесет ли он до людей те драгоценные крупицы правды, доставшиеся столь дорогой ценой? Хватит ли его на это? Все ли?

Нет, не все…

Он снова сел на кровать, взял ручку, принялся писать.

Милостивый государь, зная вас как человека честного и стремящегося к раскрытию правды, какая она есть в полном соответствии со своим профессиональным долгом, я оставляю вам эту рукопись. Возможно, некоторые ее части составлены несколько пристрастно, что извинительно в соответствии с теми обстоятельствами, при которых она была написана.

Как журналист вы не можете не понимать что мои воспоминания о событиях, произошедших на южной оконечности Аравийского полуострова в прошлом году, не могут быть опубликованы ни при каких обстоятельствах, цензура их не пропустит. Вы так же не можете не понимать, что опубликование ее – повлечет за собой приговор Особого совещания и вероятно, закрытие издания. Оставляю на вашу совесть решение, распространять или нет данную информацию, и дабы хоть немного подсластить ту чашу с цикутой, которую вам предстоит испить – оставляю Вам все права на гонорары, которые вы получите от публикации. Со своей стороны – я постараюсь сделать все, чтобы привлечь интерес к этой теме и облегчить вам нелегкий труд публикации. Возможно, я выражаюсь несколько неясно, но когда вы получите этот пакет, вы уже будете знать, о чем я говорю.

Оставаясь верным долгу и присяге

Майор ВВС, потомственный дворянин, князь Владимир Шаховской

Вот теперь – точно все.

Отглаженная форма лежала на спинке стула, он аккуратно уложил ее вчера, когда ее доставили из ателье. На ней не было знаков наград, присвоенных ему за последний год, но это было неважно. Награду он получит сегодня.

Взяв плотный, манильской бумаги конверт, который он приобрел вчера в лавке писчих принадлежностей Шнеерсона на углу – князь положил туда блокнот. Все?

Черт…

Достал блокнот обратно из конверта, развернул корпус ручки, нажал на поршенек, подставил палец. На большой палец правой руки – сорвалась капля иссиня-черных, жирных чернил, он стряхнул ее на пол, немного подождал и осторожно приложил испачканный палец к бумаге. На бумаге остался четкий, отлично различимый отпечаток большого пальца, такой же, как в его личном деле. Теперь – никто не будет сомневаться в том, что сие от начала и до конца – написано его рукой, а не рукой Сомерсета Моэма[81] или кого там еще. Желающие посомневаться, конечно же, найдутся, и не без веских причин…

Но это – уже неважно.

Закрыв конверт, он тщательно проклеил его со всех сторон, использовав канцелярский клей, купленный в той же лавке. Если кто-то вздумает вскрыть конверт над паром, как это иногда делается – ему придется сильно потрудиться…

Положив конверт под пресс – толстый альбом с меню, который он стащил из ресторана – князь начал одеваться…

* * *

На то, чтобы одеться и привести себя в порядок, ушло минут тридцать. Приведя себя в порядок, князь Владимир Шаховской по лестнице спустился в холл гостиницы Метрополь, где он занимал номер уже три дня. Подошел к стойке портье, положил на стол запечатанный конверт.

– Не в службу, а в дружбу… потрудитесь отправить…

– Не извольте беспокоиться, все сделаем-с…

Лицо портье – выражало живейший интерес и участие, отчего в душе князя – темным комом ворохнулась злоба. А вот он – хотя бы знает о том, что там происходит? Или кроме довольства клиентели, как тут высокопарно выражаются – его больше ничего не интересует? Халдеи… твари… ублюдки…

Но он привычно подавил в себе это. Не время и не место.

– Еще что-то изволите, Ваше Высокопревосходительство…

Левой рукой, которая до сих пор действовала лучше – князь положил на гостиничную стойку червонец.

– Извозчика кликни…

* * *