Повелительница стали

Потому что теперь он стал еще одной моей слабостью. Тем, кого я могу потерять.

Мы целуемся так долго, что я убеждена, что хочу превратить «пока» в «сейчас», но потом он отстраняется.

– Собрание, – говорит он между вдохами. – Нам нужно успеть на собрание.

Звук, который вырывается из меня, – что-то среднее между стоном и всхлипом.

– Я бы предложил нам составить планы на продолжение после собрания, но я уже знаю, что ты на это скажешь, – говорит он, прижимаясь губами к моей шее. – Так что, может быть, просто спонтанно поцелую тебя потом.

– Это не будет спонтанно, если ты это планируешь! – говорю я, легонько шлепая его по руке.

– Может быть, я спонтанно подумаю об этом снова… после встречи.

– Ты безнадежен.

– Ты неотразима, – возражает он.

Снова раздается стук в дверь.

– Двадцать минут! – кричит Петрик.

Я переворачиваю Келлина, поднимаюсь на колени, а затем спрыгиваю с кровати.

– Каковы шансы, что на этот раз неявка сойдет мне с рук?

– Очень малы. Если только мы не найдем очень хорошее место, чтобы спрятаться.

– Со всей этой расставленной по замку стражей? Не думаю, что у нас есть хотя бы шанс.

– Мы могли бы забаррикадировать дверь, – предлагает он.

Смеясь, я выхожу из комнаты.

* * *

Одетая, умытая и успокоившаяся, я выхожу из своей комнаты и нахожу Келлина, стоящего рядом со слугой. Оба ждут меня. Пока слуга ведет нас по коридору, мы с Келлином одновременно берем друг друга за руки.

В то время как замок Скиро был украшен всевозможными произведениями искусства, замок Мароссы полон таксидермии. Во всех помещениях, которые мы проходим можно найти головы горных кошек, рога и даже целого медведя. Это несколько тревожит, но, учитывая любовь принцессы к охоте, нет никаких сомнений, откуда все это взялось.

В зале для собраний слишком много людей. Мы с Келлином пытаемся спрятаться сзади, но Петрик выталкивает нас вперед, на место прямо рядом с членами королевской семьи, их охраной и советниками.

На самом деле удивительно, сколько людей собралось в комнате. И все стоят, как будто в замке нет достаточно большого стола, чтобы мы все могли сесть.

Я замираю на месте, и Келлин прижимает меня спиной к своей груди, а затем берет обе мои руки в свои. Как будто он полностью защищает меня от всех в комнате. Это мило.

А потом я замечаю Темру, стоящую рядом с Петриком, и чувствую, как мои глаза щурятся. Как будто почувствовав тяжесть моего взгляда, она поднимает глаза.

Я многозначительно киваю им с Петриком, затем поднимаю одну бровь.

Она улыбается и отводит взгляд.

Как будто на этом тема закрыта.

Как бы не так.

Но я забываю об этом, когда принц Скиро начинает рассказывать всем о нынешней ситуации.

Я стараюсь быть внимательной, действительно стараюсь. Но быстро отвлекаюсь на что-то другое.

Думаю о «пока».

Пальцы Келлина рисуют картинки на тыльной стороне моих ладоней, и я представляю, как эти пальцы перемещаются в другие места. Смущенно краснею, но, похоже, никто не знает, о чем я думаю. Они, наверное, решат, что я перегрелась. В комнате много людей. Любой, кто знает меня, подумает, что причина в этом.

И будь проклят мой разум, но раз уж мы заговорили об этом, о «пока», я зацикливаюсь. И, конечно, это все, о чем я могу думать. Потому что именно так работает мой мозг.

Обнаженные тела.

Я, Зива Теллион, думаю об обнаженных телах, спальнях, поте, тяжелом дыхании и…

– Мы объявляем перерыв, пока не будет новостей от Эшпера. А пока нам нужно готовиться к битве.

Когда я понимаю, что встреча закончилась, то вздрагиваю. Я полностью погрузилась в свои мысли. Люди устремляются к двери, и я замечаю Темру, пытающуюся улизнуть через черный ход.

Поворачиваюсь к Келлину:

– Увидимся позже. Мне нужно поговорить с сестрой.

– Постарайся не отчитывать ее.

– Я буду отчитывать ее столько, сколько захочу.

Он ухмыляется, и я ухмыляюсь в ответ, а затем ухожу.

Петрик идет по коридору всего в нескольких шагах позади нее. Они словно пытаются покинуть завершившуюся встречу порознь и с треском проваливаются в этом.

Темра заходит в свою комнату, и Петрик всего через пару мгновений тоже достигает двери.

– Подожди, – кричу я.

Спина Петрика напрягается. Когда он поворачивается ко мне лицом, у него вид человека, застигнутого на месте какого-то ужасного преступления.

– Петрик, я ценю нашу дружбу, – говорю я.

При этих словах его лицо несколько расслабляется.

– Я тоже ценю нашу дружбу.

– Хорошо, тогда не делай глупостей, чтобы это не испортить.

– Испортить?

– Если ты причинишь вред моей сестре, я лично приду за тобой и отобью твою любимую конечность самым тяжелым инструментом из моей кузницы.

Он сглатывает.

– Я понимаю, и никогда больше не причиню ей боль. Она для меня дороже всего на свете.

– Хорошо. А теперь уходи. Мне нужно с ней поговорить.

Он поджимает губы. На мгновение задумывается.

– Я скажу ей, что ты заходил.

– Хорошо, – говорит он наконец.

Уходя, он оглядывается через плечо, как будто может увидеть мою сестру через дверь.

– Это всего на пару часов, глупый ты человек, – бросаю я себе под нос.

Затем захожу в ее комнату.

Темра стоит так, как будто ждала меня: с серьезным лицом, скрестив руки на груди.