Повелительница волн

– Ну же, подумайте хоть немного, – возразил Блу. – Самый вероятный покупатель в таких обстоятельствах – это Трао, не так ли? А мы выкрали вас у него, помните?

Серафина все еще сомневалась.

– В таком случае куда вы нас ведете? К вашему главарю? К Кархариасу?

– Да, – кивнул Блу.

– Что ему от нас нужно?

– Помочь вам.

Серафина посмотрела в глаза Блу, пытаясь понять, говорит ли он правду. Ей очень хотелось ему верить, но ее останавливал страх. Однажды она уже доверилась Зено Пискору, а в результате угодила прямо к Трао в лапы.

Появился Гриджио.

– У нас проблемы. Огромные.

Блу поплыл к выходу из пещеры, Серафина и Нила последовали за ним. На равнине внизу они увидели много воинов-русалов верхом на гиппокампах, с факелами. В их свете Серафина разглядела огромных серых животных, круживших вокруг горы. Охотничьи акулы. Один из всадников выехал вперед, таща что-то за собой. Когда он подплыл поближе, Серафина поняла, что́ это, а точнее кто: тот русал, который уплыл раньше, чтобы пустить охотничьих акул по ложному следу.

– Хищники! – выкрикнул предводитель всадников. – Отдайте мне русалок или я убью этого парня!

Серафина метнулась было вниз с горы, но Блу схватил ее за руку.

– Пусти! Больше из-за меня никто не умрет!

– Не глупите. Он уже мертв, – сказал Верде.

– Неправда! Он жив, он совсем рядом!

– Как только я отдам вас всадникам, они убьют его, меня и всех моих людей.

– Почему он с нами торгуется? Почему не нападает? – спросила Нила. – Ведь их намного больше, чем нас.

– Потому что боится, и правильно делает. Он знает, что на мне больше нет железного ошейника.

К ним медленно подплыла Таласса.

– Магистра! – воскликнула Серафина. – О, слава богам! Там, внизу, солдаты Трао. Нам нужно бежать. Вы сможете плыть?

Таласса покачала головой.

– Я – волшебница Миромары, а не какой-то жалкий воришка, удирающий под покровом ночи. Давно пора объяснить это преследующему нас морскому сброду.

Они с Верде переглянулись – поняли друг друга без слов.

– Вы могли бы создать позади нас гигантский водоворот, – предложил предводитель Хищников. – Или вызвать илистую бурю.

– Детские игры, – фыркнула Таласса. – Я сделаю кое-что получше.

– Водоворот мог бы их сдержать, – воодушевилась Серафина. – Мы недалеко от Лагуны, магистра. Теперь, когда вы отдышались, мы смогли бы туда доплыть.

– Я могу выиграть для вас полчаса, может, немного больше, – продолжала Таласса, по-прежнему обращаясь к Верде. – Поклянись, что доставишь их в целости и сохранности.

Верде кивнул:

– Клянусь своей жизнью.

И тут Серафина наконец поняла. Они собираются уплыть, а Таласса останется.

– Нет, магистра, – отчаянно запротестовала принцесса. – Нет!

– Серафина… – начала Таласса.

– Ты не можешь остаться, не можешь. – Серафина подавила рыдание. – Ты – это все, что у меня осталось от Миромары.

Таласса накрыла щеку русалочки здоровой ладонью.

– А ты, дитя, – это все, что осталось у Миромары.

Слова Талассы подействовали, как сильный удар. До сих пор у Серафины не было времени толком подумать о будущем, только о том, что уже случилось. Однако Таласса сказала правду: Лазурия пала, ее мать в заточении, если вообще жива. Отец мертв. Она понятия не имеет, какая судьба постигла дядю, а также оставшегося на западной границе брата. А значит, кроме как на нее, королевству надеяться не на кого.

– Я не могу этого сделать, магистра. Я не знаю как.

– Никогда не забывай, что я тебе сказала. Покажи, что у тебя в сердце, и все сердца будут с тобой, – сказала Таласса. Она крепко обняла Серафину, а потом отпустила.

Серафина обязательно доберется до Лагуны. Она обязана это сделать, обязана выжить. Если ее схватят, она не сможет помочь своему народу. А Таласса останется здесь, потому что должна так поступить. Она скорее умрет, защищая Серафину, чем послужит причиной ее плена.

– Пора, – сказал Верде.

Серафина покачала головой, не отрывая от Талассы взгляда увлажнившихся глаз.

– Подождите еще немного, прошу вас.

Таласса поплыла к выходу из пещеры. Несколько секунд она смотрела вниз, на всадников, будто оценивая их, а потом вскинула голову и запела. Все замерли на месте, околдованные: Серафина, Нила, Блу, даже Верде. Никто не произнес ни слова. Голос Талассы, избитой, окровавленной, стоявшей на пороге верной смерти, еще никогда не звучал так величественно. Словно само море пело ее устами: в песне слились шипение и гул прибоя, вой шторма, рев цунами.

Волшебница призвала под воду ветер и стала один за другим создавать огромные водовороты, пока не выросла целая стена стремительно вращающихся воронок. Таласса перестала быть просто русалкой, она стала самим штормом. И всю мощь этой стихии она обрушила на врагов.

– Серафина, – тихо позвал Блу.

Принцесса кивнула. Пора. Сейчас она поплывет изо всех сил, далеко-далеко, навечно сохранив в памяти и сердце голос Талассы.

23

Из мрачных серых вод Лагуны неясно проступали лица. Дрожащие, отчаянные голоса умоляли о помощи.

– Прошу вас, вы не могли бы дать нам немного денег?

– Мой сын ранен, ему нужен доктор!

– У меня пропал муж, его зовут Ливио, он высокий и черноволосый. Вы его не видели?