Повенчанная тьмой

— Если ты еще не забыл, я не живу в Будапеште.

— Уже живешь.

Нет, он безнадежен.

— Предпочитаю говорить об этом одетой.

— В душе говорить будет интереснее.

— В душе мы не будем говорить.

— Тоже верно, — согласился колдун и, не обращая внимания на мои, уже слабые, протесты, потащил в ванную.

«Разговаривать».

Где-то часа через пол мне все-таки удалось отвоевать для себя немного свободы, то есть выставить Эчеда из душа, велев ему заодно, как оденется, выставиться и из спальни. Чтобы я могла спокойно собраться.

Конечно, спокойно вряд ли получится, но без Кристиана я хотя бы смогла нормально помыться, привела себя в порядок и, осторожно выглянув в коридор, на цыпочках поспешила в свою комнату. К счастью, мое перемещение из точки А в точку Б прошло незамеченным. Оказавшись у себя, я облегченно выдохнула и первым делом, достав из кармана мобильный, проверила, есть ли новые сообщения.

Но новых сообщений не было. Что было странно, если учесть, что я вчера ни отцу, ни маме ни строчки не написала. А с бабушкой и вовсе забыла, когда в последний раз разговаривала.

— Что за ерунда? — пробормотала, нахмурившись, и нажала кнопку звонка.

У мамы телефон оказался выключенным, у папы тоже. А бабушка... просто взяла и сбросила. Отправив каждому по сообщению с просьбой связаться со мной как можно скорее, попыталась дозвониться Изе, но подруга в каникулы любила дрыхнуть до полудня, и, как и следовало ожидать, тоже оказалась вне зоны действия.

— Да вы издеваетесь!

Решив не паниковать раньше времени (мало ли, может, они на утреннике у Яцинта и просто не могут разговаривать, а тут я им названиваю, отвлекаю), отправилась завтракать. Все у них отлично, по-другому просто быть не может! И у меня все будет прекрасно, как только услышу хотя бы один родной голос.

Сегодня семейство Эчедов завтракало в полном составе. Венцель, как всегда, прятался за раскрытой газетой. Крис утонул взглядом в экране мобильного. Цецилия чему-то мечтательно улыбалась, постукивая ножом по тарелочке с маслом.

Стоило мне приблизиться к столу, как улыбка чародейки стала еще шире, и она ласково проговорила:

— Доброе утро, дорогая. Как спалось?

— Просто отлично, — не отрывая взгляда от телефона, пробормотал Кристиан.

Я вспыхнула. Нет, ну вот в кого он такой уродился?!

— Вообще-то я спрашивала у Эрики, — размазывая по тосту масло, заметила Цецилия.

— А так как мы были вместе, я вполне в состоянии ответить за нее, — и тут не растерялся Эчед.

Я стояла, разрываясь между желанием провалиться сквозь землю и запустить в него тарелкой. Стояла, впившись пальцами в спинку стула, и не знала, куда деть взгляд. Щеки наверняка были пунцовыми — все лицо горело.

Это так он решил бороться с моей стеснительностью?! Как по мне, так слишком радикальный выбрал метод.

У господина Божика в руках дрогнула газета. Закрыв ее, он положил прессу на край стола и поинтересовался:

— Вас можно поздравить?

«А вам скоро можно будет выразить соболезнования. Когда я прибью вашего сына!» — чуть не вырвалось у меня.

— А еще мы хотим переехать, — продолжила добивать меня эта зеленоглазая нечисть.

— Для начала я бы хотела просто позавтракать, — кашлянула, отодвигая стул, и Цецилия, прекрасно поняв мое состояние, зашипела на обоих своих мужчин.

А потом мастерски сменила тему:

— Скоро заедет художница. С вашей помощью она составит портрет убийцы. Это поможет в ее поисках.

— Да, конечно. — Взглядом дав понять Эчеду, что если в ближайшее время его не прибьет та жуть жуткая, то это с превеликим удовольствием сделаю я, потянулась за булочкой.

Кристиан, в отличие от матери, менять тему явно не собирался. Довольный произведенным эффектом, принялся налегать на тосты и рассказывать отцу о том, что уже давно мечтал жить в центре города. А раз теперь появился повод покинуть родные пенаты, повод в моем лице, то самое время подчищать семейные капиталы.

Я даже пнула его под столом — и хоть бы что. Вон уже и квартиру собрался покупать. Кошмар!

Нет, я его точно убью.

— С Ясмин ты не спешил съезжаться, — в голосе Венцеля явственно слышался упрек. В отличие от Цецилии, которая буквально лучилась счастьем, господин Божик не одобрял сделанную сыном рокировку.

— С ней нет, — серьезно ответил Эчед и посмотрел отцу в глаза. — Но здесь другое.

Это «другое» сейчас сидело словно на бутылочных осколках, позабыв и о булочке, и об остывающем кофе.

Когда на улице просигналила машина, я облегченно выдохнула — наверняка это та самая художница, и пыточный завтрак вот-вот закончится.

— Странно, я ждала ее позже, — пробормотала Цецилия и велела Иде открыть ворота.

— Наверное, нам лучше перебраться в гостиную, — предложила я, поднимаясь из-за стола, стараясь не смотреть на Эчеда.

Еще бы перестать чувствовать на себе его взгляд.

— Да, милая, конечно, — согласилась чародейка. Быстро допила свой кофе и тоже подхватилась, обращаясь ко мне: — А после, если ты уже окрепла, можем вернуться к нашим тренировкам.

Я кивнула и услышала, как по холлу разлетелась громкая трель звонка. Быстрые шаги горничной, ее мягкий доброжелательный голос, который поглотило нервное восклицание: