Повенчанная тьмой

Больше не оглядываясь, выскочила из столовой и услышала брошенное мне вдогонку ведьмой Эчед:

— Эрика, тебе придется вернуться. Теперь ты одна из нас! Брачные узы никому не разорвать!

С трудом поборов в себе желание показать ей один неприличный жест, я бросилась на улицу, сбежала по ступеням крыльца и остервенело дернула на себя дверцу машины. Готовая уехать куда угодно. Хоть к Габору, хоть к черту! Подозреваю, что это одно и тоже.

Куда угодно, лишь бы оказаться подальше от помешанной на мести колдуньи и своего вдруг образовавшегося мужа!

Глава 18. Возвращение к истокам

— Он даже не пытался оправдываться! — в сердцах воскликнула Цецилия, нервно меряя шагами гостиную. Больше всего на свете ей сейчас хотелось отвести душу и что-нибудь разбить, но приходилось сдерживаться из последних сил.

Такое замечательное начало дня... И надо же было все испортить этому мальчишке!

— А разве должен был? — вскинула брови Йоланда, коротавшая время в кресле с бокалом вина. В отличие от своей воспитанницы, она восприняла известие о появлении родителей Эрики философски: рано или поздно это должно было случиться. — Этеле беспокоился об Эрике, поэтому и связался с ее родными.

— Не беспокоился он, а просто приревновал! — вскипела колдунья. Она почти уступила искушению: пальцы сами потянулись к оставленному на столе бокалу, который Цецилия в мыслях уже давно швырнула в камин. В последний момент отдернув руку, колдунья с мстительным удовлетворением проговорила: — Ну хотя бы теперь Этеле узнает правду.

— Нужно было сказать ему об этом раньше. Им всем, а не привязывать насильно к себе Эрику, — со вздохом заметила Йоланда. — Чего ты в итоге добилась? Поразбивала столько сердец, только чтобы досадить Габору. Думаешь, Кристиан тебя так просто теперь простит?

И это беспокоило Цецилию больше всего. Он уехал сразу после того, как Эрика покинула их дом. Уехал, не сказав ни слова, а на все попытки с ним заговорить никак не реагировал. Просто делал вид, что матери для него больше не существует. Весь день Цецилия пыталась ему дозвониться, просила о том же мужа, друзей Кристиана, но сын сбрасывал ее звонки, и даже магия не могла подсказать, где он сейчас находится.

— Что ты решила с Этеле? — поинтересовалась Йоланда, возвращая женщину не в самую приятную реальность.

Реальность, в которой все пошло наперекосяк. Она своего добилась — отныне Эрика принадлежит ее семье, и никакими чарами не разрушить их с Кристианом связь. Но все должно было произойти не так. А виной тому ревность одного паршивого мальчишки.

А Йолика еще спрашивает, что она решила!

— Этеле Батори больше не моя забота, и я в его жизни ничего не решаю, — отстраненно проговорила чародейка.

Вздрогнув, Йоланда подалась вперед. Нахмурилась и пробормотала:

— Только не говори, что ты.

— Говорю! — зло воскликнула Цецилия. — Я изгнала его из клана! За ослушание. Я же предупреждала, чтобы не вмешивался, но он вмешался!

Некоторое время гадалка молчала. Согревая в руках бокал, тонкие грани которого отражали отблески пламени, смотрела на свою воспитанницу, но не находила в ее чертах ту прежнюю Цецилию.

— Не знаю, что с тобой случилось, Цили. — Йоланда поднялась. — Я больше не вижу в тебе мудрую, рассудительную, сильную женщину. Тобой движут эмоции, они толкают тебя на совершенно глупые поступки. Надеюсь, ты одумаешься и не станешь требовать возвращения Эрики, иначе можешь лишиться и сына. Кристиан тебя не простит.

— Кристиан успокоится и вернется. Как и Кальман, — упрямо возразила колдунья.

— По-другому быть не может. Теперь Эрика ведьма. А ведьмы не смеют нарушать наши законы.

В ответ на такое заявление Йоланда лишь покачала головой, решив, что время все расставит по своим местам. А сейчас ее ждали более важные дела и более приятная встреча. Со старой знакомой, с которой она, кажется, уже не виделась целую вечность. С Терезой.

* * *

К концу вечера у меня разболелась голова. Наверное, потому что была не способна вместить в себя все новости, что обрушились на меня снежной лавиной. Под ней я и осталась, погребенная под пластами информации, которую мой мозг просто-напросто отказывался перерабатывать.

Я внучка Габора. Этот человек (а человек ли?) не желал моего рождения, потому что я была внебрачным ребенком, да еще и от какого-то, как он выразился, сопляка. Но теперь его величество благодарил высшие силы за то, что его блудная дочь в свое время ослушалась приказа отца и сбежала вместе с тем самым сопляком в Россию, подарив этому деспоту замагиченному «двух замечательных внуков».

— Обещаю, я заглажу свою вину, — невозмутимо заявил он нашей семье.

Как собирался заглаживать такое я не представляла. Да и не очень-то интересовалась. Не знаю, как мама, но я его прощать не собиралась. И уж тем более называть «дедушкой» или задерживаться в его доме.

Лучше в родной город в старую жизнь, подальше от ведьмовских интриг.