Поверхностное натяжение

– Думаю, что это лучшая земля на Ганимеде, – прошептал Суини. – Я бы пожелал…

Мика повернулась и посмотрела на него. Он остановился, не озвучив свои желания, но было понятно, что она все поняла. Но Руллмана уже не было на Ганимеде, чтобы вместе полюбоваться красотой планеты, ни здесь, ни в каком-либо другом месте. И хотя ему не суждено увидеть конец путешествия, он все же улетел вместе с детьми на том корабле и обязательно поделится с ними всеми своими знаниями.

Суини не сомневался в том, что Руллман – великий человек. Возможно, даже более великий, чем его отец.

– Езжай вперед, Мика, – тихо сказал Суини, – я пойду за тобой.

– Почему? Он хорошо движется по этой почве, дополнительный вес совершенно ничему не помешает.

– Вес тут ни при чем. Просто хочется пройтись пешком. Все потому… Мика, ты же понимаешь, что это мое рождение? Разве ребенок может появиться на свет из чрева четырнадцатитонной машины?

Нечто из верхнего мира

…В летописях сказано, что когда Великаны прибыли на Теллуру с дальних звезд, они пожили здесь некоторое время, посмотрели на поверхность земли, увидели, как она скудна и нашли в этом дурное предзнаменование. Поэтому они повелели человеку всегда оставаться в воздухе, в лучах солнца и в лучах звезд, которые должны были бы напоминать людям о них. И Великаны задержались здесь на некоторое время и научили людей говорить, и писать, и плести, и другим полезным делам, о которых говорят летописи. И затем они ушли на самые дальние звезды, сказав: «Примите этот мир и владейте им. И когда мы вернемся, не испытывайте страха, ибо этот мир ваш».

Книга Законов

1

Ионафа Кошельщика вытащили из сетей за час до остальных заключенных, так как его сомнения – по сравнению с виной других пленников – были признаны самыми ужасными. Еще не рассвело, но надзиратели провели его напоследок по бесконечным, пахнущим мускусом садам орхидей. Перед ним двигались небольшие темные тени с кривыми ногами, сутулыми плечами и тонкими безволосыми хвостами, свернутыми в спирали, точь-в-точь как у него. За ними на конце длинной веревки скакал Ионаф, выверяя свои прыжки по прыжкам надзирателей, так как любая оплошность привела бы к быстрому падению и, возможно, удушению.

Однако вскоре после рассвета он в любом случае отправится на поверхность, расположенную в 250 футах под садами орхидей. Но даже самый закоренелый преступник не хотел бы, чтобы его уход начался до того, как закон скажет «Пора». И как можно уходить с привязанной к телу веревкой?

Переплетенная петлеобразная сеть лиан под ними, каждый стебель толщиной с человеческое тело, резко качались вверх и вниз, когда прыгуны добрались до края папоротниковых зарослей, возвышавшихся в окружении хвощового перелеска. Группа остановилась, прежде чем начать спуск. Все глаза обратились к востоку, где виднелась тусклая чаша неба. Звезды быстро гасли одна за другой; только яркое созвездие Попугая можно было безошибочно различить.

– Какой хороший день, – дружелюбно сказал один из охранников. – Лучше спускаться вниз в солнечный день, а не в дождливый, слышишь, Кошельщик.

Ионаф вздрогнул, но ничего не ответил. Ну разумеется, там внизу, в Аду, всегда шел дождь. Любой ребенок знал об этом. Даже в самые погожие дни бесконечный секущий дождь испарений сотен миллионов листьев вечных деревьев наполнял воздух леса туманом и увлажнял низинные торфяные болота.