Поверженный ангел

Лоренцо Камбини, Марко Гаи, Сын Толстяка, Лука ди Мелано, Камбио ди Бартоли, Тамбо и все, на кого народ привык смотреть как на своих вожаков, ходили почерневшие, со впалыми щеками и разучились улыбаться. Давно были розданы те два мешка медных кватринов, что по монетке собрали в мае месяце. Мессер Панцано с помощью графа Аверардо и нескольких отчаянных парней из мастерской Альбицци тайком перевез в город все запасы муки, какие только мог наскрести в амбарах своего имения. Но это была капля в море. Слишком много было голодных ртов.

Мария вместе с Аньолой поселилась в хижине Эрмеллины, благо брата ее по целым неделям не бывало дома, как, впрочем, и остальных мужчин, не исключая мессера Панцано. Почти каждый день их навещала Катарина, не любившая сидеть дома одна соломенной вдовой. Пока Мария и Эрмеллина вместе со служанкой бродили по окраинам города в поисках крапивы или лебеды, она прибиралась в доме или шила приданое для маленького. Как-то в середине августа в гости к крестнице забрел теперь уже бывший смотритель часов Никколо дельи Ориуоли с пучком дикого щавеля в тряпице. Он рассказал, что прошлой ночью у них в Сан Фриано от голода умерло сразу шестеро ребятишек.

В тот вечер женщины допоздна просидели в долгих летних сумерках на ступеньках крыльца, мечтая вслух о чуде, которое дало бы им силу помочь людям, тем несчастным, обездоленным беднякам, которые были бедняками при старой власти и не разбогатели при новой, которые прежде еле сводили концы с концами, а теперь подыхали с голоду. И чуду, о котором они мечтали, суждено было случиться. Но много ли радости смогло принести оно им, не растворилась ли она, эта радость, как уходящий путник в тумане, в горечи разочарования?

На другой день Коппо, посланному с каким-то поручением, случилось проходить мимо дома Алессандро Альбицци. Он всегда проходил мимо этого дома с опаской, а когда можно было, так и вовсе старался обойти его стороной. На этот же раз словно что-то толкнуло его на знакомую улицу. Перед домом Альбицци стояли люди, та особая, сдержанно-шумная, глазастая, любопытная толпа, которая всегда собирается там, где случается несчастье. На свободном пространстве перед дверьми дома двое гробовщиков устанавливали скамьи, покрытые белым полотном. «Кто же это умер?» — спросил Коппо, подойдя к толпе. «Дочка ихняя, царствие ей небесное», — словоохотливо отозвалась скрюченная старушонка. «Паола? — воскликнул Коппо. — Господи, как же так? Такая молодая, ребенок совсем!..» — «На все его святая воля», — отозвалась старуха и, гордая своей осведомленностью, без всякой просьбы со стороны бывшего садовника принялась рассказывать о том, как произошло несчастье, то и дело ссылаясь на авторитетное мнение кухарки, которая «все знает, что в доме делается, даже получше хозяина».

Началось все как будто с пустяка. Синьору Алессандро принесли яблоки — две корзинки, большую и маленькую. Привратник, не зная посыльного в лицо, не впустил его в дом, а позвал кухарку. Та хотела было забрать яблоки и отнести на кухню, однако посыльный, мальчик лет четырнадцати, не отдал корзинок, сказав, что ему велено передать яблоки синьору Алессандро в собственные руки. На беду, синьора Алессандро не было дома. «Тогда я его подожду», — сказал посыльный и уселся в уголке вместе со своими корзинами. Так прошел почти час. За это время кухарка раз двадцать влетала в привратницкую. Она просто кипела от негодования. Виданное ли дело, какой-то мальчишка боится доверить ей несчастную корзинку яблок! Ей, кухарке, распоряжающейся всеми ключами! «Что я их, съем, что ли?» — кричала она. «Их нельзя есть, они сосчитаны», — простодушно отвечал мальчик. Чтобы избавиться от несносного для нее присутствия наглого мальчишки и все же поставить на своем, кухарка наконец предложила посыльному отнести корзинки в студио синьора Алессандро и оставить их там до его прихода. Мальчику и самому надоело ждать, поэтому, поверив кухарке на слово, что в студио яблоки останутся в целости и сохранности, он отнес их наверх и ушел. К тому времени весь дом только и говорил что о необыкновенных яблоках, которые принесли синьору Алессандро. Всех разбирало любопытство, а особенно Паолу. Улучив минутку, когда поблизости никого не было, она пробралась в отцовский студио, взяла из большой корзинки самый красивый плод и принялась его есть. К ее удивлению, яблоко оказалось самым обыкновенным, даже с кислинкой. Тогда она решила попробовать яблоко из маленькой корзинки. Оно показалось ей гораздо более сочным, однако, даже не успев доесть его, она вдруг почувствовала дурноту и резь в желудке. Вернувшийся синьор Алессандро нашел дочь на полу. Она лежала скорчившись и стонала от боли. Рядом валялся огрызок яблока. Увидев его, синьор Алессандро все понял. Закричав как безумный, он немедленно послал за аптекарем сером Камикули, но было уже поздно. Тою же ночью бедная Паола в страшных муках отдала богу душу.