Повешенный

Уилл повёл головой: на мгновение ему показалось, что из углов кабинета на него начал надвигаться уже знакомый молочный туман. Он пробирался медленно, облизывал каждый предмет мебели и остановился около самых ног Уилла, словно не решаясь двинуться дальше. Тонкие полупрозрачные пальцы дёрнулись, дотрагиваясь до штанины Уилла, а взрывающаяся фейерверками боль в голове заискрила перед глазами оранжевыми пятнами. Сигаретный дым заполнял собой лёгкие, окутывая Уилла изнутри, пока туман, недолго поколебавшись в нерешительности, двинулся дальше, закручиваясь вокруг ног Уилла плотной спиралью.

– Не волнуйся за неё, – довольно расплылся Даниэль. – Я мозгоправ, а не живодёр. Электричеством я ее не бью. Всего лишь помогаю справляться… с ее небольшими особенностями.

– Особенностями? – выпустил вверх струю дыма Уилл.

– Да. Или ты думал, что ко мне ходят здоровые люди? – саркастично отозвался Даниэль. – Это вы делаете из них инвалидов, а мне потом приходится вправлять им мозги и убеждать, что потеря ноги это не конец света.

– Потеря ноги лучше потери жизни, уж поверь мне.

– Меня убеждать в этом не надо, но все же. Будьте помягче со своими больными. А то потом и правда слишком много геморроя возиться с ними.

Уилл нервно дёрнул ногой, пытаясь скинуть с себя невидимые путы, но белый дым лишь крепче обхватил его, заскользив дальше. Он сжимал Уильяма, стискивал до красных полос на коже, но, кроме Уилла, никто больше этого не видел. Даниэль продолжал безмятежно восседать в своём кресле, вещая что-то о своих недавних пациентах, уже отойдя от темы разговора. Вот только вместо его слов Уилл слышал только сплошной гул, лишь изредка выхватывая знакомые уже несколько лет фамилии «особо важных и ценных клиентов» Даниэля.

Кабинет медленно плыл, покрывался рябью и рассеивался в вырывающемся сквозь губы паре. Туман плотным покрывалом обхватил грудь Уилла – ребра хрустнули, на грудь разом навалилось несколько бетонных плит, а сверху кто-то будто решил для уверенности еще и попрыгать, вколачивая острые края разрывающихся костей в истерзанные в кровь лёгкие. Уилл опустил голову, но вместо белого халата и чистой рубашки увидел разверзнувшуюся багровую пропасть. Под молочным туманом ритмично пульсировало сердце, перекатываясь в своей пустой мышечной оболочке, лёгкие взрывались влажными кровавыми пузырьками альвеол, а ребра с каждым вдохом, хлюпая и чавкая, входили все глубже в плоть. Туман практически добрался до шеи, выпустив свои невесомые щупальца, и Уилл задержал дыхание, пытаясь поднять руку и дотронуться до своей груди.

Но вместо этого туман дотронулся до его сердца.

Уильям вынырнул на поверхность из-под плотной пелены тумана, хватая ртом спасительный воздух. Уильям несколько раз медленно моргнул, отгоняя от себя остатки тумана, и поморщился, когда горячий дым от сигареты коснулся легких едва ощутимым покалыванием. Халат был на месте, как и рубашка. Уилл двинулся, и грудь пронзила обжигающая боль. Сделать вдох было невозможно – каждая попытка заканчивалась парализующей невозможностью. Тем не менее Даниэль продолжал что-то говорить про своих пациентов, и Уилл резко прервал его:

– Так что там такого занимательного с этой девушкой? – еще одна попытка вдохнуть, и Уилл с радостью для себя обнаружил, что боль отступила.

Даниэль пустым взглядом посмотрел на Уилла и подскочил в своём кресле, будто вспомнив важную информацию. Хлопок кожи о кожу разорвал воздух кабинета, и Даниэль потёр покрасневший лоб той самой рукой, которая за мгновение до этого с силой ударилась об него.

– Как ты правильно заметил, она и ко мне ворвалась так, словно мы с ней спали несколько лет, а потом я бросил ее в интересном положении, – Даниэль понизил голос и переложил пару листов обратно в папку. – И я бы еще понял ее настрой, если бы это действительно было так. Но залетать в мой кабинет посреди приёма другого пациента – не лучшее начало для отношений. Даже деловых. Однако я просто не мог отказаться от столь интересного образца.

– Ближе к делу, Даниэль, – с раздражением улыбнулся Уилл и бросил взгляд на часы. – У меня через два часа операция. Я надеюсь, что ты уложишься за час.

– Не занудствуй, – скривился Куэрво. – Так вот. Ворвалась ко мне сегодня эта сеньорита и заявила, что у неё шизофрения.

– Вот так прям и заявила? – с сомнением переспросил Уилл.