Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

Судзуси тоже преподнёс подарки: в трёх мешках гладкий и узорчатый шёлк, всё было завёрнуто как для приношения на алтарь. Суэфуса, в свою очередь, преподнёс прекрасные подарки, святой отец Тадакосо — множество употребляемых при службах предметов, начиная с чёток из дерева Прозрения. Военачальник Юкимаса подарил Накаёри чёрную одежду, нижнее платье, шаровары, верхнюю одежду тёмно-серого цвета, одну дорожную и три обычных рясы. Для служек он приготовил четыре дорожных костюма, для низших слуг — двадцать костюмов. Разнообразную одежду Юкимаса вручил подросткам. Кроме всего перечисленного Накаёри было преподнесено множество изящных подарков. После этого поднесли угощение.

На следующий день опять сочиняли стихи. Господа заказали в храме, где жил Накаёри, и в других близлежащих храмах читать сутры и служить молебны. Ещё одна ночь прошла в разнообразных развлечениях.

— Раньше в усадьбе твоего отца на Первом проспекте влачила жалкое существование моя сестра, — обратился к Накатада Накаёри. — После того, как я удалился от мира в эти горы, я всё время беспокоюсь, как она живёт. Я узнал, что ты заботишься о ней. Эта весть меня глубоко обрадовала, и я хочу поблагодарить тебя. В молодости она не была красива, а когда я думаю о том, какой она стала сейчас, у меня щемит сердце.

— Твоя сестра долго жила на Первом проспекте, но я её совсем не знал, — ответил генерал. — В прошлом году отец рассказал мне о ней. Я был поражён и хотел сразу же поехать за ней. Но в той усадьбе проживало много жён моего отца, было много хлопот, и оказать предпочтение твоей сестре значило оскорбить других… Третью принцессу поселили на Третьем проспекте, других жён тоже устроили пристойно, и тогда-то я пригласил твою сестру к себе и поселил в восточном флигеле дома, в котором живёт моя жена. Возможности мои ограничены, но не думай обо мне как о постороннем для вас. Жена не любит нашу дочь, брезгует ею, но я её очень люблю и поручил девочку заботам твоей сестры. Она очень умная, замечательная женщина. Зная твои таланты и ни разу не встретившись с нею, я бы думал, что говорят пустое…

— Меня очень радует, что ты так относишься к сестре. Я благодарю за это Будду, — промолвил Накаёри. — Со мной здесь мои дети. Узнав, что мать их живёт одна и терпит лишения, я забрал их сюда, чтобы они, как и я, ели сосновую хвою и одевались в одежду из мха.[281] Я взял на себя заботу о дочери, и мне бы хотелось, чтобы по крайней мере сыновья получили в будущем службу во дворце. Но что я могу для них сделать? Прямо не знаю, как быть.

— Как ты хотел бы поступить с детьми? — спросил Накатада. — Куда ты хочешь их определить? Скажи мне, что для них сделать. Их можно отдать на воспитание твоей сестре, и я буду всячески заботиться о них.

— Это было бы замечательно! — обрадовался Накаёри. — В своё время я не смог служить нынешнему императору, и не хочу, чтобы мои сыновья служили ему. Я был бы рад определить их во дворец наследника престола.

— Наследником станет сын Фудзицубо, — сказал Накатада. — Это существо незаурядное. Уже сейчас он мог бы взойти на престол. Он необычайно умён.

— Мне говорили о другом сыне императора,[282] — возразил Накаёри, — и я тогда бы ещё больше радовался за моих сыновей, которые очень хотят служить принцу.

— То, что тебе сказали, полная нелепость. Откуда ползут эти слухи? — рассердился Накатада.

— Но ведь всё уже решено, — вступил в разговор Судзуси. — Говорят, что даже назначен день.

— Я об этом ничего не знаю, — ответил Накатада. — От меня всё скрывают.

— Ты утверждаешь, что всё решилось без твоего ведома, но другие так не думают, и их вполне можно понять, — сказал Судзуси.

— Скоро вы сами увидите, — ответил Накатада. — А от одной мысли, что Фудзицубо верит подобным пересудам, мне становится не по себе. Впрочем, она рассудительна, и надеюсь, что относительно меня не заблуждается, — и добавил, обращаясь к Накаёри: — Твоих детей я сегодня же возьму с собой.

— Я в этом году буду заниматься с ними музыкой, а на службу хочу послать в следующем году, — ответил Накаёри.

Они разговаривали долго.

…Гости собрались в обратный путь. Они оделись в белые охотничьи костюмы на вате, с серебряным рисунком, в нижнее платье из узорчатого лощёного шёлка и шаровары светло-оранжевого цвета. Сопровождающие были в светло-фиолетовых охотничьих костюмах на вате, на которых травами были наведены горные узоры. Низшие слуги были в охотничьих костюмах на вате цвета прелых листьев. Нижнее платье они надели какое кто хотел.

Накаёри с детьми, монахи, служки проводили путешественников вниз с горы. Господа, велев слугам вести лошадей, сами шли пешком. Генерал играл на органчике, Судзуси на флейте, Юкимаса на хитирики, Тикамаса шёл впереди, исполняя сначала «Танец князя Лин-вана», а потом «Танец с приседанием». Все следовали за ними, ступая по листьям клёнов, покрывающим землю точно парчою. Под порывами сильного ветра листья дождём сыпались с деревьев, у подножия горя, охваченные печалью, господа сочиняли стихи. Затем Накаёри возвратился в монастырь.