Повесть о двух городах

But, he said not a single word in reference to the discovery that had been told of, and, as they went into the house, the business eye of Mr. Lorry either detected, or fancied it detected, on his face, as it turned towards Charles Darnay, the same singular look that had been upon it when it turned towards him in the passages of the Court House.	Однако он не проронил ни слова насчет рассказа о находке, и когда они шли домой, проницательный взгляд мистера Лорри подметил, а может быть, мистеру Лорри только почудилось, что он подметил, как на лице доктора, когда он заговорил с Чарльзом Дарнеем, снова промелькнуло то же непонятное выражение, с каким он смотрел на него в тот памятный вечер в коридоре суда.
He recovered himself so quickly, however, that Mr. Lorry had doubts of his business eye.	Но доктор так быстро овладел собой, что мистер Лорри подумал, не кажется ли ему все это, не изменило ли ему зрение.
The arm of the golden giant in the hall was not more steady than he was, when he stopped under it to remark to them that he was not yet proof against slight surprises (if he ever would be), and that the rain had startled him.	Рука золотого великана, торчавшая над крыльцом, вряд ли могла поспорить с доктором и превзойти его в твердости, когда он, остановившись под ней, сказал, что он и по сию пору пугается всяких неожиданностей (и неизвестно, пройдет ли это у него), вот хотя бы сегодня его напугал самый обыкновенный дождь.
Tea-time, and Miss Pross making tea, with another fit of the jerks upon her, and yet no Hundreds of people.	Сели пить чай, и как только мисс Просс взяла чайник с подноса, на нее опять напала трясучка, но никаких толп народу так и не появлялось.
Mr. Carton had lounged in, but he made only Two.	Зашел посидеть мистер Картон, но с ним вместе чужих набралось всего-навсего двое.
The night was so very sultry, that although they sat with doors and windows open, they were overpowered by heat.	К вечеру стало душно, и хотя окна и двери были распахнуты настежь, все равно все изнемогали от жары.
When the tea-table was done with, they all moved to one of the windows, and looked out into the heavy twilight.	После чая расположились у окна; сидели сумерничали, смотрели, как собираются тучи.
Lucie sat by her father; Darnay sat beside her; Carton leaned against a window.	Люси устроилась рядом с отцом, около нее Дарней, а Картон стоял, прислонясь к окну.
The curtains were long and white, and some of the thunder-gusts that whirled into the corner, caught them up to the ceiling, and waved them like spectral wings.	Белые длинные оконные занавеси трепыхались от яростных порывов ветра, врывавшегося в тупик; он то и дело взвивал их к самому потолку и размахивал ими, словно это были его призрачные крылья.
"The rain-drops are still falling, large, heavy, and few," said Doctor Manette.	- Дождь пока еще только накрапывает, - сказал доктор Манетт, - и какие крупные, тяжелые, редкие капли.
"It comes slowly."	Медленно он собирается.
"It comes surely," said Carton.	- Медленно, но верно, - отозвался Картон.
They spoke low, as people watching and waiting mostly do; as people in a dark room, watching and waiting for Lightning, always do.	Разговаривали тихо, как бывает, когда люди прислушиваются и чего-то ждут; сидят в темной комнате н ждут, - вот-вот блеснет молния и ударит гром.