Повесть о двух городах

"Hold the horses!	- Остановить сейчас же!
Who threw that?"	Кто это осмелился?
He looked to the spot where Defarge the vendor of wine had stood, a moment before; but the wretched father was grovelling on his face on the pavement in that spot, and the figure that stood beside him was the figure of a dark stout woman, knitting.	Он высунулся и посмотрел туда, где только что стоял виноторговец Дефарж; но сейчас на этом месте лежал, уткнувшись лицом в землю, несчастный отец, а около него стояла статная темноволосая женщина с вязаньем в руках.
"You dogs!" said the Marquis, but smoothly, and with an unchanged front, except as to the spots on his nose:	- Собаки! - процедил маркиз, не повышая голоса, и ни одна черта не дрогнула в его лице, кроме тех маленьких впадинок на крыльях носа.
"I would ride over any of you very willingly, and exterminate you from the earth.	- С радостью передавил бы вас всех, чтоб и следа вашего не осталось на земле!
If I knew which rascal threw at the carriage, and if that brigand were sufficiently near it, he should be crushed under the wheels."	Знал бы я, кто из этих негодяев осмелился швырять в мою карсту, он бы от меня не ушел, я бы его растоптал на месте!
So cowed was their condition, and so long and hard their experience of what such a man could do to them, within the law and beyond it, that not a voice, or a hand, or even an eye was raised.	Все эти люди были так забиты и принижены и уже давно научены горьким опытом, как может поступить с ними такой человек - и по закону и помимо всякого закона, - что ни один из них не подал голоса, никто не осмелился не только рукой двинуть, но даже и глаза поднять.
Among the men, not one.	Никто из мужчин.
But the woman who stood knitting looked up steadily, and looked the Marquis in the face.	Но женщина, которая не переставала вязать, стояла, подняв глаза, и смотрела маркизу прямо в лицо.
It was not for his dignity to notice it; his contemptuous eyes passed over her, and over all the other rats; and he leaned back in his seat again, and gave the word	Маркиз не обратил на это внимания, это было бы ниже его достоинства; окинув презрительным взглядом и ее и всех этих крыс, он снова откинулся на подушки и крикнул кучеру:
"Go on!"	"Пошел!"
He was driven on, and other carriages came whirling by in quick succession; the Minister, the State-Projector, the Farmer-General, the Doctor, the Lawyer, the Ecclesiastic, the Grand Opera, the Comedy, the whole Fancy Ball in a bright continuous flow, came whirling by. The rats had crept out of their holes to look on, and they remained looking on for hours; soldiers and police often passing between them and the spectacle, and making a barrier behind which they slunk, and through which they peeped.	И карета помчалась; а следом за ней катила вереница других таких же карет - министры, прожектеры, откупщики, доктора, блюстители закона, столпы церкви, светила Оперы и Комедии, словом, весь блистательный шумный карнавал, -катила непрерывным потоком; крысы повылезали из своих нор и часами глазели на великолепное зрелище; шеренги солдат и полиции выстраивались иногда между ними и блестящей процессией, отгораживая их как бы стеной, из-за которой они выглядывали украдкой.
The father had long ago taken up his bundle and bidden himself away with it, when the women who had tended the bundle while it lay on the base of the fountain, sat there watching the running of the water and the rolling of the Fancy Ball-when the one woman who had stood conspicuous, knitting, still knitted on with the steadfastness of Fate.	Несчастный отец уже давно забрал свой страшный комочек и скрылся, а женщины, которые нянчились с комочком, когда он лежал на парапете, сидели у фонтана и смотрели, как струится вода, как мчится веселый карнавал; и только одна женщина, которая стояла и вязала, так и продолжала вязать, невозмутимая, словно сама судьба.