Повесть о двух городах

"And has left me," answered the nephew, "bound to a system that is frightful to me, responsible for it, but powerless in it; seeking to execute the last request of my dear mother's lips, and obey the last look of my dear mother's eyes, which implored me to have mercy and to redress; and tortured by seeking assistance and power in vain."	- А меня, - возразил племянник, - она приковала к этому ненавистному укладу, я несу за него ответственность, и я бессилен его изменить. Тщетно пытаюсь я выполнить последнюю волю моей дорогой матушки, ее последний завет, который я прочел в ее угасавшем взоре, молившем меня восстановить справедливость, загладить зло милосердием. Тщетно взываю я о поддержке, я бессилен, у меня нет власти!
"Seeking them from me, my nephew," said the Marquis, touching him on the breast with his forefinger-they were now standing by the hearth-"you will for ever seek them in vain, be assured."	- Сколько бы ты ни взывал ко мне, - и маркиз внушительно постучал пальцем в грудь племянника - они теперь разговаривали стоя у камина, - можешь не сомневаться, все будет напрасно.
Every fine straight line in the clear whiteness of his face, was cruelly, craftily, and closely compressed, while he stood looking quietly at his nephew, with his snuff-box in his hand.	Он стоял с табакеркой в руке и спокойно смотрел на племянника, и в каждой безупречно правильной черте этого бледного, почти прозрачного лица, словно притаилось что-то жестокое, коварное, настороженное.
Once again he touched him on the breast, as though his finger were the fine point of a small sword, with which, in delicate finesse, he ran him through the body, and said,	Он еще раз ткнул пальцем в грудь племянника, как если бы палец этот был острием тонкой шпаги, которую он искусным движением незаметно вонзил ему в сердце.
"My friend, I will die, perpetuating the system under which I have lived."	- Я, друг мой, до гробовой доски буду охранять тот незыблемый уклад, при котором я родился, жил и живу, - сказал он.
When he had said it, he took a culminating pinch of snuff, and put his box in his pocket.	И с этими словами он взял в последний раз еще понюшку табаку и положил табакерку в карман.
"Better to be a rational creature," he added then, after ringing a small bell on the table, "and accept your natural destiny.	- Надо быть разумным и принимать как должное то, что тебе дано самой судьбой, - добавил он и, взяв со стола маленький колокольчик, позвонил.
But you are lost, Monsieur Charles, I see."	- Но я вижу, что вы окончательно лишились разума, мосье Шарль.
"This property and France are lost to me," said the nephew, sadly;	- Я лишился родового гнезда и Франции, - грустно сказал племянник.
"I renounce them."	- Я отрекаюсь от них.
"Are they both yours to renounce?	- А разве все это твое и ты вправе отречься от того и другого?
France may be, but is the property?	Франция еще - куда ни шло! Но владенье?
It is scarcely worth mentioning; but, is it yet?"	Правда, оно немногого стоит, но разве ты полагаешь, что оно уже твое?
"I had no intention, in the words I used, to claim it yet.	- Вы не так поняли меня. Никаких притязаний у меня нет.
If it passed to me from you, to-morrow-"	Если оно от вас перейдет ко мне хотя бы завтра...
"Which I have the vanity to hope is not probable."	- Смею надеяться, что это вряд ли случится.
"-or twenty years hence-"	- Или через двадцать лет...