Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман

– От этого гроба такой запах! Хочется убежать, и подальше. Так пахнут твари за границами нашего мира.

«Она не человек», – напомнил себе маг.

– Рафаэль, – Розалия остановила коня, – я сама вернусь в замок. Мне надо…

Она замолкла, стушевалась, а потом вдруг дернула поводья, и сразу взяв рысью, полетела к лесу. Вдруг слева показалась черная тень. Она клубилась над землей и двигалась, как двигается бегущий волк. Тень полетела за Розалией, явно стараясь обогнать её. Гомункул быстро стянула с руки перчатку, и, прошептав над ней короткое заклинание, швырнула в тень. Та на короткое время остановилась, взвыв, как от боли ревет живое существо, и продолжило погоню. Но Розалия успела свернуть свою лошадь в поле с дороги.

Погоняемая всадницей, лошадь почти не касалась земли, летела сквозь желтое поле. Тень наконец-то отстала, но животное не останавливалось. Стремительно достигнув границы леса, Розалия увидела, что деревья валятся куда-то вбок. Она почувствовала что-то острое, потом привстала, откатилась чуть в сторону и потеряла сознание…

Когда Розалия открыла глаза, то солнце уже садилось за горизонт. Две красно-золотые тучи в форме птиц будто летели от него вверх, не желая следовать под землю.

– Ты проснулась! – услышала Розалия голоса, будто звенели маленькие колокольчики.

Она потянула руки вперед, рывком села и увидела перед собой двух сильфид. Третья чуть в стороне держала за узду её лошадку.

– Что со мной было? – спросила Розалия, осматривая себя.

Одна из сильфид, с длинными лиловыми волосами и в накидке того же цвета, выступила чуть вперед.

– Твоя лошадь споткнулась о камень, и вы упали. Ты же попала прямо на старое копье.

– Столетие назад здесь была война, – стала говорить вторая сильфида, с голубыми волосами, убранными в сложную косу, – с тех пор и лежит здесь это копье. А мы сторожим тебя.

– Вот спасибо! – воскликнула Розалия. Она потрогала свой бок – раны не было. Только одежда порвалась.

– Ты умерла, а потом след от копья исчез, и ты проснулась, – подтвердила её догадки лиловая сильфида. А ещё тут видели чужаков. Рыскали два пса-духа. От них очень неприятно пахло… Зловеще!

– Мне пора домой, – гомункул поднялась на ноги, ничего не сказав на это. Третья сильфида, молчаливое создание воздуха белого цвета, подвела ей лошадь и отдала узду.

– Спасибо! Приходите в гости! – весело сказала Розалия и, вскочив в седло, поскакала в замок.

А там по мощеному двору метался Мастер Рафаэль.

– Наконец-то! – вскинул он руки, увидев Розалию, – уже собирался искать тебя.

– Зато я узнала, что здесь была война. И одно копье до сих пор торчит из земли, – говорила Розалия, спешиваясь, – вот на него я и упала. Но, как видишь, жива. Только швее теперь работа, – она указала на порванную ткань.

– Ты могла умереть, – обессиленный от волнения, произнес Рафаэль.

– Да я и умерла. Но не переживай. Мне это очень не понравилось, так что буду осторожней.

Тут во двор вышла кухарка. Розалия тут же повернулась к ней:

– Несите ужин. Я так голодна, – приказала она и застучала коваными каблуками сапог, поднимаясь по каменной лестнице в свою комнату.

Глава 12

Так начиналась осень.

Вместе с теплыми недолгими днями озолотились листья и вскоре опали. Легли на дорогу и были втоптаны в землю, размокшую от холодных дождей. В те дни, когда небо исчезало за густыми темными тучами, начинал бесноваться ветер. Он гонял засохшие венчики цветов, пустые семена да съежившиеся листья. Порой, под грудью серых облаков, появлялись перелетные птицы, будто бусины на невидимой нити. Их покрикивание вторило ветру, и последний особенно радовался этому. Часто Розалия верхом на лошади уезжала в поля, и Мастер Рафаэль видел из окна лаборатории, как она что-то кричит небу и вихрю. Ведь для неё холодный воздух был полон не только мертвыми травами, но и духами, что скоро уйдут на покой до весны. Розалия в своем мужском костюме все чаще бродила в одиночестве по замку, похожая на призрака, что случайно попал в эти стены и не может их покинуть. Улыбалась она теперь только пушистому коту, который время от времени приходил к ней, ластился и засыпал у ног.

К этому моменту Розалия изменилась. Она расцвела, став молодой женщиной, в ней стали мелькать те черточки, что просыпаются только ко времени. Волосы девушки стали длиннее и мягче. Кожа оставалась гладкой и мраморной. Высокий рост и аккуратная фигура, ладное лицо, плавные движения. О, Розалия отлично понимала, что она образец красоты у людей. Той красоты, которой посвящают стихи в первую очередь, которая заставляет художников писать картины, а философов размышлять. Никакими талантами не украсить уродливое лицо, и гомункул знала об этом. Она отлично знала, что её внешность и взгляд лунных глаз будут предметом зависти и любви. Но все эти чувства не волновали её ни на каплю. Она не человек, люди ей чужды. «И все же я могу испытывать привязанность, – размышляла порой Розалия, – иногда. Как противоречиво порой творят люди». Гомункул точно знала, что её внешность никогда не изменится, она будет подобна статуе.