Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман

И так постоянно. Служанок она спрашивала о еде, Мастера Рафаэля о древних языках и духах других стран. Хотя о магии гомункул сама читала очень много, просиживая дни в библиотеке. Но главное, она знала о магии не только человеческой, ведь в созданное тело вселилась душа, бывшая за гранью физического мира. Даже нашелся спутник в её исканиях – кухарский кот. Этот толстый полосатый зверь следовал повсюду за Розалией, садился рядом, когда она с кем-то говорила. Спал на её коленях, когда она читала тяжелые фолианты за столом. Нередко она подкладывала подушки на стул, чтобы дотянуться до огромного стола, а пушистый зверек свивался кольцом у стула, ожидая, когда она погладит его. Кот, который видел одновременно несколько миров, как точно писали встарь маги, видел настоящую Розалию получше всех людей. Дог, который жил у охранника замка, наоборот, обходил стороной Розалию. Он не выл при её приближении, и не бросался, как делают собаки при виде нечисти. Но почтительно стоял в стороне, хотя часто играл со своим хозяином. Впрочем, такое поведение пса маленькую девочку не заботило.

Мастер Рафаэль стал брать девочку с собой на прогулки. Они ходили пешком по каменным мостам через реку, по пыльным дорогам вдоль густых зеленых дубрав и полей. Гомункул любила смотреть, как лучи солнца светят на поверхность ручья, или ложатся под колеса проезжающей мимо телеги. Она обсуждала с профессором травы и способы их приготовления. И трактаты о восточной мистике и духах пустыни. И умозаключения магов, которые соприкасались с черной стороной искусства. Старый маг все пытался выведать, что за душа поселилась в созданном теле. Но Розалия помалкивала об этом, недвусмысленно показывая, что не скажет. И никогда, и никому так и не сказала.

Однако ходьба пешком ей со временем наскучила, и гомункул попросила выдать ей седло, уздечку и привести лошадь. Это порадовало конюха, но сильно озадачило Рафаэля. Ведь Людовик редко занимался верховой ездой, для него это была необходимость, не забава. Только после долгого путешествия он впервые в жизни уехал кататься для удовольствия. Здесь он видел полные радости глаза Розалии, когда её усадили на спину серой спокойной кобылки. Для неё нашли женское седло, правда маленькое, на котором было удобно свешивать на одну сторону обе ноги. Как-то заезжала сюда погостить родственница Короля вместе с дочерью, и забыла его тут. Теперь Розалия каталась возле замка под надзором конюха и охранника. Рафаэль записал и об этом в книге наблюдений. Так постепенно, интересно и радостно проходило жаркое лето.

В августе дубовые леса стали темнее и тяжелее от листвы. Замелькали над прудом не слишком яркие светлячки. Порой их сдували первые холодные ветра. Так заявляла о себе осень, что она надвигается, что вот—вот пойдет дождями и смоет всю зелень вокруг. Просочились холодные ветры и в сердце Розалии. Её тело сжималась, когда она оказывалась во дворе замка, среди огромных темнеющих башен. Вечерний сумрак, теперь возникающий намного раньше, чем в прежние вечера, вызывал странное чувство тоски. Оно было знакомо гомункулу. Перед её глазами вставали коридоры никогда не виденного дворца, лица людей, дорожки парка. То была чужая осень, чужая печаль. Розалия лишь досадовала, что не было в её жизни первой собственной осени.

Однако, быстро поняв, что чувство гнева ничего с собой не несет, Розалия дважды стукнула рукой. Первый раз – об стол, гоня чужие мысли. Второй – об дверь, почти выбив ту из старых петель.

– Грета! Ты где? – звала Розалия свою служанку, выйдя в большой холл.

Вскоре послышалось шарканье домотканого платья и стук деревянных башмачков.

– Я здесь, госпожа.

– Можешь взять что угодно из гардероба принца Людовика. Сшей мне костюм для верховой езды, – повелела Розалия.

– Но у нас теперь нет женского седла, – проговорила Грета. Розалия к этому времени выросла, и стала девушкой. То самое седло-пуфик было потеряно где-то у реки, и, видимо, давно унесено водой или русалками.

– И не надо. Шей мужской костюм.

– Ох, женщина в штанах! – стала было причитать служанка.

– Вот только рукава не такие пышные делай. Идем в комнату, будем смотреть, что есть, – на этих словах непреклонная Розалия повернулась. Она зашагала в сторону покоев принца. Грета ковыляла за ней следом.

Нашелся подходящий костюм, почти не ношенный, с непривычными цветами. Черный, с красным узором, прошитый серебряной нитью. Служанка-швея только немного уменьшила его под Розалию, ведь фигура принца была достаточно изящна. Но пока шила, не удержалась и выпалила:

– Госпожа, вы сильно подросли.

На что гомункул ласково ответила:

– Считай, что я волшебное дитя.

Грета от этого закусила язык. Больше говорить об этом она не решилась. Своё шитье она закончила после обеда.