Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман

Далее на всю страницу рисунок фигурки в форме свернувшегося зародыша и красные искры по сторонам. Из-за этих реалистичных и тонких рисунков Людовик потом размышлял, уж не вскрывал ли Рафаэль трупы по ночам в больнице для нищих. Некоторые его коллеги так и делали. Людовик знал о них из дел, которые порой приходилось вычитывать. Один маг-недотепа вскрыл много тел, и попался самому Генриху Черному. Второй раз один из пажей ехал верхом у пристани, внезапно умер и вывалился из седла. Его одежду тут же сняли, а стража, решив, что это нищий, отвезла его в лечебницу. Там его нашли родственники. Но как раз в тот момент, когда коллега Рафаэля пытался вынуть из трупа сердце.

«День тридцатый. До чего же странно. Крови в колбе осталось лишь половина, и она стала белого цвета. Да, конечно же, она испарялось, но у колбы очень узкое горлышко, не могло вдруг сразу исчезнуть столько! Видимо гомункул пьет её. Сама фигурка развернулась, и теперь почти прямо висит в оставшейся жидкости. Она похожа скорее на подросшего ребенка, чем на только что рожденного младенца».

На тридцать девятый день приехал в замок Людовик. По расчетам Мастера Рафаэля гомункул должна родиться на рассвете, когда будет светить Аврора, утренняя звезда.

В полночь народившаяся луна остановилась в своем полете у окна башни, где пряталась лаборатория. В одну минуту вся оставшаяся кровь внутри колбы исчезла, а огонёк разросся, ширясь, и разбил толстое стекло. Осколки разлетелись по столу, звякнув, упали на пол. А за столом появилась девочка лет десяти, держась ручками за его крышку. Она пыталась поставить ноги ровно. Ведь знала, что люди ходят так, но делать этого ещё не умела. Тут теплый лучик пробежал по её плечу. Она чувствовала лунный свет таким же теплым, как люди ощущают солнце.

Гомункул наконец отпустила руки от стола и нетвердой походкой подошла к окну. Ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы увидеть серпик месяца. Но вдруг от него стали литься столь сильные потоки света, что новорожденная испугалась, что её смоет как в реке. Но свет мягко скользил по её лицу и остался в глазах. Неизвестно, какой цвет задумывал Людовик, но теперь они стали этого бледного лунного цвета с темно-серой окружностью зрачка.

Когда же на небосводе появилась Аврора, у двери торопливо затопали, и дверь чуть ли не выбили. Затем на пару секунд в дверях замерли двое мужчин.

На голых досках стола лежали остатки разбитой колбы, а в мягком кресле сидела девочка. Она завернулась в скатерть так, что была видна только её голова и пальцы рук. Она с интересом рассматривала пришедших. Наконец оторопь у Людовика и мастера Рафаэля прошла, принц подошел к креслу, встал на одно колено и стал рассматривать своё творение.

– Зачем ты вызвал мою душу в этот мир? – негромко произнесла девочка.

Все равно, что заговорила ожившая статуя! Но Людовик прогнал эти мысли и ответил:

– Чтобы ты служила мне.

– Как просто. А как зовут меня?

– Розалия. Ты наверняка знаешь эти цветы, розы. В честь них я назвал тебя.

– Мне нравится! – воскликнула девочка, – хочу увидеть эти цветы!

– Я покажу их тебе, но позже. Я думал, ты будешь не такой.

– А какой? Уже взрослой? Но ты же сам считал, что гомункул будет совсем как человек. Я ещё вырасту. И очень скоро. А ведь ты наследный принц самой большой части вашей раздробленной страны. Почему же ты не подготовил мне надлежащую одежду?

На это Людовик только рассмеялся.

– Сейчас тебе все сошьют. Да и не знал я твоих мерок, – ласково говорил он.

Розалия на это ничего не ответила. Теперь она стала смотреть на Мастера Рафаэля, принц увидел это и решил, что их творение ждет церемонии.

– Представляю тебе Мастера Рафаэля, – начал он торжественно, а потом тише и мягче, – он профессор истории в университете и великий маг, мой учитель.

Сам Мастер Рафаэль несколько растерялся, ведь его впервые представляли именно таким титулом, к тому же принц.

– А ведь вы тоже немного меня создавали, – шепотом подтвердила Розалия его мысленный вопрос.

– Совсем немножко, – мужчина наклонился к ней, заглядывая в её глаза, вглядываясь в них, в маленькую картину, написанную тонкими линиями.

– А можно я буду звать вас на «ты». Но только когда никого больше нет, – попросила Розалия, сложив ладошки перед грудью.

– Можно, – с улыбкой ответил ей Рафаэль, как маленькому ребенку. Да она и была для него маленьким ребенком.

– А теперь мы идем тебе шить одежду, – весело проговорил Людовик, схватил гомункула на руки, и понес вниз. Мастер Рафаэль остался в комнате, прибраться и поразмыслить, и сделать последние записи в манускрипте об эксперименте.

Тем временем Людовик спустился к слугам в кухню, где те были заняты завтраком. Как только их господин зашел в комнату, они вскочили со страхом и любопытством. Впервые в их жизни являлся их принц с ребенком на руках.

– Это герцогиня Розалия, дочь моих дальних родственников. Недавно в их землях началась война, и я взял её на воспитание. Случилось так, что она осталась без своих вещей. Немедленно начинайте шить. Можете вытряхнуть весь мой шкаф, но к вечеру я хочу видеть хоть один наряд на ней.