Повесть о Морфи

— Но на мужчину не похож нисколько! — фыркнул тот.

Он был прав. Маленькое, точеное, безбородое лицо Пола выглядело странно среди лихих усов и солидных бак. Он слишком походил на девушку, переодетую в костюм английского дэнди. Бородачи невольно смотрели на него покровительственно.

— Мистер Морфи, сэр! — заявил Гэмптон, когда окончились приветствия. — Мы десять дней назад направили вам сообщение о том, что съезд переносится на вторую половину августа. Неужели вы не получили его?

— Очевидно, мы разминулись в пути! — с улыбкой ответил Пол. — Но в этом нет ничего страшного, джентльмены; я счастлив, что прибыл в Англию, и с радостью поживу среди вас эти полтора месяца.

— Вы впервые в Европе, мистер Морфи?

— Впервые, мистер Гэмптон, и надеюсь увидеть здесь много интересного. А теперь вы, быть может, предложите мне партнёра для лёгкой партии?

Из игроков первой силы не присутствовало никого. Мистер Гэмптон несколько растерянно подвёл к Полу молодого юриста Льюиса, не имевшего никакого отношения к своему знаменитому однофамильцу. Пол управился с ним за десять минут. Это была первая победа на двадцать втором году его жизни, начавшемся лишь сегодня. Пол вновь подошёл к Гэмптону и сказал ему, что охотно скрестил бы оружие с кем-нибудь из сильнейших игроков клуба.

— Пожалуйста, мистер Морфи! — радушно ответил секретарь. — Имеете вы какие-нибудь возражения против мистера Барнса, видного члена нашего клуба?

— Возражений нет, мистер Гэмптон.

— Отлично. Каков будет размер ставок?

Пол поморщился.

— Нельзя ли обойтись вообще без ставок, мистер Гэмптон? — тихо спросил он.

Гэмптон поглядел на Пола удивлённо и несколько презрительно (или Полу это показалось?).

— У вас нет средств, мистер Морфи? — спросил он тоже вполголоса.

Пол вспыхнул, но тут же сдержался.

— У меня есть средства, мистер Гэмптон, но я не люблю игры на ставку вообще! — сказал он отрывисто. — Впрочем, если ваше обыкновение таково, я готов принять любую ставку!

— Зачем же любую? — ласково сказал Гэмптон. — Мы можем установить совсем маленькую ставку. Скажем, пять фунтов партия. Согласны, мистер Морфи?

— Согласен.

— Вот и отлично. Вы очень сговорчивый партнёр, мистер Морфи, мне как организатору это весьма приятно видеть. Начать игру вы сможете хоть завтра. Или вы предпочитаете отдохнуть после путешествия?

— Я предпочитаю начать игру завтра, мистер Гэмптон!

— Очень хорошо. Я предупрежу Барнса и прошу вас быть здесь завтра в восемь вечера.

— До завтра, мистер Гэмптон!

И Пол ушёл из клуба. Он шагал по Стрэнду, предаваясь горьким мыслям. Стоило пересекать Атлантику, чтобы встретиться с каким-то безымянным Барнсом… Но делать нечего, начинать надо снизу, иначе до Стаунтона ему не добраться. Интересно, как он играет, этот Барнс. Чёрт возьми, завтра я покажу ему!

Но завтра он ничего не показал. Барнс оказался длинноногим шотландцем с лошадиным профилем, он честно зарабатывал свой хлеб, работая клерком в конторе, а к шахматному приработку относился столь же добросовестно и серьёзно.

Похрипывая вонючей трубкой, не произнося ни слова, Барнс умел долгими часами неподвижно сидеть за доской. Он отбил все атаки Пола и выиграл обе партии в эндшпиле.

Пол вернулся домой поздней ночью подавленный и опустошённый. Он искал себе оправдания в плохом самочувствии, но не нашёл его. Ведь оба проигранных эндшпиля он считал ничейными — как же мог, как смел он проиграть их!

На ночь Пол принял большую дозу снотворного, и ему удалось забыться.

На следующий день история повторилась. Барнс снова отбил все наскоки и выиграл обе партии.

Пол до утра ворочался в кровати, снотворное не действовало. Он десятки раз восстанавливал в памяти ход всех четырёх проигранных партий. Он играл их слабо, гораздо слабее, чем мог бы играть. Пол застонал от ярости, вспомнив, как Гэмптон с равнодушной вежливостью выразил ему своё сочувствие. Он закусил подушку, почти физическая боль терзала его.

За игрой наблюдало полдюжины зрителей, результат ничуть не удивил их. Приезжего мальчика учат играть, вот и всё.

Неужели Барнс играет сильнее Пола Морфи, чемпиона Соединённых Штатов? Неужели этот заурядный ремесленник силой опыта и трудолюбия сломит все его порывы, погасит их, как догоревшую свечу? Боже, но ведь таких игроков здесь много, их десятки и сотни!..

Пол вскочил с кровати и забегал в рубашке по комнате.

Его озарило, он понял истину, она была проста и жестока.

В Европе играли лучше, средний уровень был выше американского. Вот и вся разгадка. В Европе играли лучше, он должен был учесть это и быстро перестроиться.

Разве он, Пол Морфи, не умеет играть эндшпиль? Надо лишь отказаться от азартных атак. Надо всё время помнить о грядущем эндшпиле, всё время иметь его в виду. Раз в Европе играют так, значит, и ему надо постигнуть эту стратегию, овладеть ею. Это скучно, но ничего не поделаешь. Быть может, потом, сверху, он продиктует свою стратегию, ныне ещё неизвестные законы игры…