Повесть о "разделённой любви"

— Печально, Ваше Преосвященство: и такое имело место. Печально.

— Печально. Но ещё печальней, Ваша Честь, что подобными фактами опоганивается память и добрые имена погибших. Кроме того, такие факты – а им числа несть – убивают последние остатки уважения к властям, манипулирующим подобными «документами».

— И всё же, и всё же, — потерянно бормотал Отукалин, наверняка уничижаемый и тем, что перед ним сидел и «порол» его «сам приятель Гитлера».

— И всё же… Вспомните, что творили на земле Украины немецкие и фашистские захватчики. Уму не постижимо! И это – не считая гибели евреев.

— Почему же «не считая»? Кровь евреев – позор Европы. Позор Мира…

— Позор! Но войны были испытанием и для украинцев, согласитесь! Этот многострадальный народ такое вынес – не рассказать! Или взять тех же евреев…

61. Украинские мотивы

— Почему «не рассказать»? Я могу рассказать, что Украина вынесла, когда власть на её земле узурпирована была «теми же» евреями-комиссарами. Есть и свидетели тех преступлений – «те же» евреи, друзья мои…

— Ну, о евреях в таком… аспекте… Напрасно! Вы – иностранец. И вам объективно никак не оценить глубины страданий чужого вам народа под пятой вашей… ну… пусть немецкой армии. Не самой, скажем, гуманной.

— Я и не оцениваю. Оценил сам народ, испытавший оккупацию одной и другой армии. Так вот, ваше нашествие украинский народ «оценил» многолетней освободительной борьбой против большевиков, унесшей сотни тысяч его и русских жизней. А Вы долдоните (Мартин – надо не забывать – изучал и совершенствовал русский язык не в гимназии Мравинского, и даже не в ИФЛИ, но в обозе «на шляху»): — «Бандеровщина!», «Банды в Карпатах!», «Западно-Украинские бандиты!». С нами Украина не воевала!

— Неправда! Именно против вас…Против немцев воевали украинцы, подтвердив тем самым каким непереносимым злом была ваше нашествие!

— Я хотел бы Вам поверить. Однако, я тоже пережил нашествие, только советское. Всё «прелести» его не обошли и меня. Но всё это лирика. А лет 25 тому, познакомился я с интересным советским документом, повествующим, как народ Украины оценил ваше и Германское нашествие 1939-1941 годов (если точно — до года, кажется, года до 1952!). В конце концов, всё познаётся в сравнении. Тем более, когда это не пропагандистские домыслы, а документ, — Приказ о депортации в Сибирь всех украинцев, проживавших «под властью немецких оккупантов»! Всех. Без исключения…

— Ну-у! Это фантастика! Я о таком приказе не слыхал. Такого приказа, глубокоуважаемый господин епископ, не только чтоб где либо в наших краях, — я в этом не сомневаюсь, — в природе не было! – Отукалин весь воспрял, засветился, ямочки пошли по его щекам. – Представляете что значит депортировать аж сорок миллионов украинцев?! И кто, — по-вашему, — мог отдать такой приказ? Это, — ну, сами понимаете, — господин Тринкман, — это же…бред собачий! – Он наслаждался подвернувшейся возможностью указать австрийцу его место… «Отплатить» за Бабий Яр…

— Этот, по вашему, собачий бред подписали в июне 1944 года известные Вам ваши маршалы Жуков и Берия, заместители Сталина.

…Я гадал: шутит мой Гетенька или дурачится? Ведь он должен был подняться солидно. И тотчас прервать встречу за такие шутки какого-то… недобитого Тринкмана! Но он…

Он, «осев», рявкнул: — Повтор-ряю – это бр-ред! И мне не пристало его выслушивать!.. — Дипломат, он выбрал… «промежуточную» реакцию. Он гордо голову развернул в мою сторону, будто вопрошая. Его возмущённый взгляд выражал мне укор за Тринкмана и его апокалипсис? Или…он спрашивал: что знаю я об этом документе? Ну, укорять мог он только себя: не мне пришла в голову идея пригласить к нему гостя с неприятными Отукалину предположениями. А вопрос?.. Ни за что не поверю что даже недалёкий пусть зам Министра, — да ещё и МИД, к тому же племянник шефа союзного Комитета какой-никакой информации, — не знает этого (пусть за семьюдесятьюсемью печатями упрятанного) скандального приказа! Зна-а-ает! Наизусть помнит! Как и всё, что проделывал его бывший кумир Сталин… Укор – если это именно укор – пропустим мимо ушей. А вопрос?.. Ответив, придётся раскрыть (пусть не при госте) источник моей информированности. А его-то нет уже на свете – два года как почил в Бозе… Ладно! Не оставлять же друга дураком.

— Был… Есть такой приказ, Гектор Фёдорович. Мне его Мерецков показывал. Кирилл Афанасьевич… Маршал. Там у него всё… это – чёрным по белому… Яснее ясного. С чьей-то глупейшей допиской, правда: «По неизвестной причине этот приказ не был выполнен»… Между прочим, он – от 22 июня 1944 года. И номер имеет «0078/42». Я запомнил: приказик-то неординарный. Разрушительный приказик-то…

— И Вы туда же! – Понял — выручаю его, попавшегося, — зарвавшись, — в жидкую фракцию дурно пахнущего парт-патриотизма. Смешного. Даже очень. Но с таким гостем чреватейшего.

Отшутились кое как.