Повесть о Шурочке

А теперь ваши папы и мамы даже с вами, детьми, без всякого страха садятся пассажирами на тяжеленный самолет, чтобы, возможно, лететь даже в Америку через огромный океан на тысячи километров беспосадочного перелёта!

Вот каких чудес достигли ученые-аэротехники!!! Не правда ли?! Чудеса!

Продолжаю рассказ.

Наши дети, увлеченные строительством пещер, не обратили внимания на слова дяди Лёши «с печки на лавку». Хоть шутка, но всё же это полёт! Но наш Мяка, уж конечно, прислушался к замечанию дяди и сделал вывод. «Ага! Вот они что задумали!!! – сказал он. – Они делают летательный аппарат! Ты Миша, имеешь шанс полететь на луну! Ура!» Мы с Мишей не очень поверили Мяке.

Миша летит!

То, что наши мужчины задумали смастерить летательный аппарат, было секретом, оказывается, только для детей и, значит, для нас, кукол. Мы это поняли, когда через два дня – в день первого запуска аппарата – на дворе собралось много народа: тут и соседи по имению, и масса крестьянской ребятни – что не удивительно, ведь в работе участвовал и садовник, и дворник. Они разболтали повсюду. Все собрались перед домом, и все волновались не меньше, чем изобретатели. Ну, конечно, и мы.

А мы особенно трепетали после одного подслушанного разговора. Накануне торжественного дня на балконе после ужина наш папа вдруг говорит дяде Лёше: «Слушай, а что, если мы запустим наш аэроплан с пассажиром? Или по крайней мере с пилотом на борту?» – «Кого же ты имеешь в виду?» – удивился дядя Леша. «Ну, какую-нибудь легкую игрушку», – ответил папа. «Неплохая идея, – отвечал дядя Лёша. – Этого, как его, Мяку?» – «Нет, он тяжелый, один нос его потянет весь аппарат вниз. Вот Мишка лёгонький, плюхнется на землю – не расшибется». – «Отлично!» – поддержал дядя Лёша. (При слове «плюхнется» Мишка заметно побледнел.)

Итак, Миша летит, правда, не на луну, о чем он мечтал, а, как оказалось, с крыши на Козью полянку, и то интересно, и прославится на всю округу. Вот какой у нас Мяка предсказатель оказался! А мы ему не верили.

Пришли наши мужчины, пощупали нашего немного испуганного Мишку, даже взвесили и решили: «Годится!» Ну и задрал же нос наш Михаил: «Я буду пилотировать аэроплан в первом его полёте какая честь!» – «А не боишься?» – с сомнением заметила я. «Нет, я верю нашим изобретателям. К тому же, я видел, как они запускают «Змея», которого придумали китайцы; он летел высоко, и за длинную веревку потом его плавно спустили на землю». На сей раз разгадывателем тайны оказался наш Миша, – в основу летательного аппарата наши изобретатели взяли как раз «Змея». Это мы увидели, когда аппарат взвился над нами, но – по порядку.

Итак, через два дня зрители собрались, и вся семья с тетей Марусей во главе. Мы в полном составе, кроме Миши. Он же участник полета! Врет он, наверно, что не боится. У меня сердце за него замирало.

Глаза всех устремлены на чердачное окно. Сзади толпы стоит мсьё Пьер и держит наготове ракету для фейерверка, ждет сигнала с чердака. Вот открылась маленькая отдушина в окошке верхнего этажа, и оттуда высунулась чья-то рука и помахала. Раздался оглушительный выстрел, и в воздух взвилась огненная ракета. Сразу же распахнулось окно чердака. Все увидели… босую ногу. «Пардон, мадам!» сказала нога. Грянул неудержимый хохот публики. Затем из окон появилась крупная фигура дяди Лёши, с трудом вылезавшая сквозь узкое окошко чердака; смех усилился. «Осторожно!» раздался крик тёти Маруси. Кот, гревшийся на солнышке у окошка, с ужасом метнулся за трубу. Прошло некоторое время, пока дядя Лёша укрепился на приставленной к крыше лестнице и бросил стоявшему внизу дворнику громадный клубок веревки. «Ага! – крикнул Мяка. – Миша был прав: аппарат со Змеем!» Мы вздохнули с облегчением: наш Миша не улетит в небесное пространство, а будет пришвартован к земле. И вот в окне стал появляться, с трудом пролезая через узкое отверстие, размалёванный пестрыми красками аппарат. Разобрать, что он собой представлял, пока было невозможно. Тут и картонные части, и дощатые, и веревочные – всё сливалось в бесформенную пёструю массу. А на отдельной веревке висела беспомощная фигура нашего пилота Мишки. «Ура!» – закричал Мяка, чтобы приветствием подбодрить пилота. Мишка не откликнулся. Моё сердце сжалось от страха за него. Но вот медленно пополз по крыше, приняв всю машину с Мишей в объятия, дядя Лёша. Из окна стал вылезать и наш папа. «Не держись за раму, сорвется!» – предостерегающий крик на сей раз принадлежал тете Наташе, и вот уже оба на самом верху крыши с аппаратом, распростершим свои крылья для полёта. Ещё несколько неясных переговоров, и даже споров, между изобретателями, и рука махнула сигналом мсье Пьеру.