Повесть о Шурочке

И вдруг видим: впереди – сначала пылища ужасная, потом различаем человека с длиннющим бичом через плечо и слышим окрики: «Ку-уда полезла, рогатая!!!» – и свистящий звук от удара хлыстом. Да это же пастух гонит стадо. Прямо на нас! Вот уж морды рогатые, и большие, коровьи, и поменьше, козьи. В стаде-то бык, говорили, злющий. Как страшно! А нам куда податься?! Слева и справа канавы с крапивой. Стадо всё ближе, ближе… «Лезь через канаву и под забор», – Леша велит. «Там крапива», – хнычет Катя. А Леша: «Бык страшней крапивы. Живо!» – «А ты?!» – не решается без Лёши Катя. «У меня велик… его забодают». – «Что ты! Они только людей бодают. Велика не тронут…» Козы уже прошли, их дети не боятся, привыкли у дяди Лёши. Му-у-у надвигается. А тут и пастух: «Ребята, прочь с дороги. Мои коровы не со всеми ласковы».

Тут уж делать нечего, оба схватились за руки и – прыг в канаву, а там под забор, как собачонки. Теперь никто не тронет. Лёша с трепетом следит за своим велосипедом. Ничего, коровы идут и не обращают никакого внимания на нашу прекрасную машину. А вот и бык. Страшенный! Копытом землю роет, глазищи красные. Дети даже от забора отпрянули. Но на нас не смотрит. Прошел и он. Велика Лешиного никто не тронул. Какое счастье, что забор нас защитил! Только очень о крапиву обожглись в канаве.

Вот и телята уже прошли, а за ними – маленький подпасок и тоже с длиннющим кнутом. Вот уж он не прошел равнодушно мимо велосипеда. Остановился и про телят забыл, глаз от блестящей машины нашей отвести не может. Тут мы вылезли из-под забора. Леша подошел к своему «велику». Доволен, что им любуются! «Твой, что ли?» – спрашивает мальчик. «Мой». – «Нешто умеешь?» – с сомнением глядит на Лёшу. Тут уж Лёша про пережитый страх забыл. С гордым видом сел. «Катя, садись!» – и поехали. Я опять, на спине привязанная и вижу: мальчик всё смотрит нам вслед. Раздался окрик пастуха: «Лёнько, ты чего зазевался? Вот, гляди, черный опять в канаве застрял!» Подпасок медленно стал пятиться, всё глядя в нашу сторону, за ним волочился его длиннющий кнут, поднимая пыль…

До церкви еще было далековато, и дети решили вернуться домой. «Вдруг еще стадо встретим», – Катя боится.

О нашем путешествии Катя рассказала только няне, когда ложилась спать, долго тихо шептала с широко открытыми глазами. Няня всё ахала: «Как можно! Такие страсти! Не езжайте по этой дороге! Упаси, Боже! Опять стадо навстречу! Не, не, маме не скажу». Перекрестила Катю и ушла.

На озере

Второе приключение уж очень Катю напугало. Долго она не могла в себя прийти. Вот слушайте.

Недалеко от нашего дома была дача большой семьи из Петербурга. Много там было детей. Для всей нашей молодёжи нашлись подруги и друзья, подходящие по возрасту: для молоденьких маминых сводных сестер – веселые девушки, уже взрослые кадеты, студенты; для Шуры – гимназистки и гимназисты; для Лёши – мальчики его возраста. Только для Кати сверстников не было, но она от мальчиков не отставала, они ее принимали – шустрая была. Меня в их игры она не брала: куда еще куклу с мальчишками! А вот Мяке раз повезло. Захотелось Кате его показать мальчикам (Боря и Игорь их звали): «Ведь Мяка может им понравиться? Правда?» посоветовалась она с Лёшей. Тот согласился. И вот отправились наши к новым друзьям (чьи-то именины у них были). Пошли без мамы, к ней свои гости приехали. Но я слышала, как мама сестрам строго наказывала, особенно старшей (уже институт кончала), за Катей и Лёшей присматривать. «Пусть лучше на озеро не ходят», – сказала она. «Не беспокойся, – ответила старшая. – Они меня слушаются».

Я с какой-то грустью смотрела вслед уходящей шумной компании. Вернулись они поздно вечером, и слышу, Катя очень взволнованно что-то няне рассказывает, а та всё головой качает и нервно так платок на голове поправляет. Значит (я уж знаю), на кого-то сердится. Мяка на сей раз нам с Мишей сразу же стал рассказывать. Мы и не просили. Начал он горячо. Вот его рассказ.

«Сначала всё хорошо было. Мальчики новые, конечно, сразу же за меня ухватились: «Ой, какой Полишинель замечательный! Он подойдет для нашего кукольного театра, я как раз новый спектакль придумал. Вечером он будет в нем участвовать, хорошо?» – сказал старший, Боря. Но до театра дело не дошло. Поймете, почему.

Сперва поиграли дома (погода плохая) в шумную мальчишескую игру, так что взрослым молодым людям надоели. Они даже обрадовались, когда старший из мальчиков спросил: «Можно нам на лодке поиграть? Сегодня наш день». (Дело в том, что лодку они снимали пополам с соседями, – день они катаются, день соседи.) Взрослые с радостью разрешили. «Катя, пойдешь с нами?» – спросил старший. Катя поколебалась, но потом: «Пойду». И побежали.