Повесть о втором советнике Хамамацу (Хамамацу-тюнагон моногатари). Дворец в Мацура (Мацура-мия моногатари)

Важное место занимаете произведении образ китайской императрицы. По сравнению с другими героинями хэйанских романов биография ее очень сложна. Дочь китайского принца и японской аристократки, родившаяся в Японии, она была увезена в Китай и стала императрицей. Страдая от дворцовых интриг, императрица удалилась в провинцию Хэян и жила там со своим сыном. Главной характеристикой образа является тоска императрицы по Японии и по своей матери. Тянувшаяся ко всему японскому, она полюбила приехавшего в Китай Тюнагона и внушила ему необыкновенную любовь. В описании ее судьбы в китайском императорском дворце и интриг против нее автор, может быть, вдохновлялся первой главой Повести о Гэндзи, рассказывающей о страданиях наложницы Кирицубо.

Другие героини романа — японки. Ооикими отводилось значительное место в начале произведения, где рассказывалось о ее сближении с Тюнагоном, беременности и страданиях после его отъезда вплоть до принятия пострига, но в сохранившихся частях ее роль довольно пассивна: она подчиняется обстоятельствам и страдает от того, что условия ее жизни, созданные Тюнагоном, не соответствуют положению монахини.

Большей независимостью отличаются характеры монахини из Миёсино и ее дочери. В молодости монахиня последовала вслед за отцом на Цукуси, где после его смерти вышла замуж за китайского принца Цинь. После отъезда на родину принца, взявшего с собой их дочь, женщина перебралась в столицу, где жила одна и бедствовала. Её стал посещать принц Соти, но женщина решила: «Моя неслыханно жестокая судьба связала меня с принцем Цинь, и выходить замуж за обычного человека я не хочу»[36]. Она приняла монашество и скрылась из столицы, ничего не сказав принцу. Подобный поступок в хэйанской литературе был редким. В некоторых произведениях героини принимали монашество, потому что не могли более терпеть своего безвыходного положения или своих нравственных мук. В Повести о Хамамацу женщина, оставшись одна и живущая в бедности, отвергла ухаживания богатого аристократа и приняла монашество, чтобы сохранить верность своему первому мужу, с которым она в силу обстоятельств рассталась и которого она больше никогда не увидит.

Читатель встречается с монахиней в горах Ёсино после ее пострига. Она обеспокоена судьбой младшей дочери, что может стать препятствием на ее пути к возрождению в Чистой земле. Поручив дочь Тюнагону, монахиня скончалась. Описание ее смерти близко к житиям святых: она до последнего мгновения произносила имя Будды Амитабха, а когда дыхание ее прервалось, в воздухе разлился невыразимый аромат, над хижиной показались пурпурные облака[37]. Все указывает на то, что ее жизнь была исполнена святости и что после смерти она возродится в Чистой земле.

В образе ее дочери автор вновь рисует самостоятельный, независимый характер. После того как принц Сикибукё похитил девицу, он был избран наследником престола и должен был взять в жены дочь верховного советника. Кроме того, во дворец въехала его жена Нака-но кими (сестра Ооикими). Принц был влюблен в девицу из Миёсино и, отпустив ее в дом Тюнагона, писал ей письма, моля о возвращении во дворец, но она сама решила, что во дворце ее ничего хорошего не ждет, оставила эту мысль и совершенно не обращала внимания на письма принца.

Условия существования хэйанских аристократок не оставляли им большой свободы распоряжаться собственной судьбой. Женщина, оставшаяся без отца и не вышедшая замуж, была обречена на нищенское существование. Отцы старались пристроить их к какому-нибудь богатому и влиятельному мужчине, который взял бы на себя заботу о материальном положении девицы. У женщины, попавшей в трудное положение, оставалось практически два выхода — монашество или самоубийство. В Повести о Гэндзи оба варианта осуждались и считались проявлением своеволия; Мура-саки-сикибу считала, что женщина должна быть покорна мужчине и во всем полагаться на него. В Повести о Хамамацу выражена другая точка зрения: женщина способна отстаивать свою независимость, хотя это грозит ей отречением от мира.

6

В Записках без названия содержится высокая оценка Повести о советнике Хамамацу: «Повесть Сосны в бухте Нанива не столь известна, как Проснувшись ночью и Повесть о Сагоромо, но начиная с использования слов и содержания все в ней удивительно, глубоко по чувству и производит сильное впечатление»[38].