Повесть об Андаманах

Внешний вид встречающих вызывал жалость. Среди них оказался один из друзей Хана — Акбар Али. Прежде это был весьма состоятельный человек, теперь же он появился одетый в рубашку и шорты, сшитые из старого мешка. Он все время плакал. Как выяснилось, его сына убили японцы. Остальные были в отчаянии от того положения, в которое они попали при японцах. Все они жили в антисанитарных условиях. Повсюду — тучи мух. Отбросы, даже человеческие экскременты, не убирались. Люди выглядели истощенными и измученными.

9 октября 1945 года произошла церемония официальной капитуляции японцев. Капитуляцию принимал бригадный генерал А. Дж. Саломон. По свидетельству очевидцев, капитуляция происходила следующим образом: напротив андаманского клуба был поставлен стол. За ним собрались все офицеры, высадившиеся с десантом. К столу подъехал автомобиль. Из него вышел командующий японскими военно-морскими силами. Он был в полной парадной форме. Его сопровождали два адъютанта. Саломон сидел за столом. Японский адмирал отдал ему честь. Бригадный генерал встал и пожал ему руку. Затем японский адмирал вынул меч из ножен и подал его бригадному генералу Саломону, потом он снял с себя пояс и сорвал все другие награды и знаки отличия. Был зачитан заранее подготовленный документ.

Саломон подписал документ от имени правительства Великобритании, а японский адмирал — от имени правительства Японии. Несмотря на строгий запрет, собравшаяся толпа стала кричать «ура». Вся церемония продолжалась две или три минуты, и, когда она закончилась, японский адмирал, понурив голову, медленно пошел к своей машине. Его адъютанты последовали за ним. Они сели в машину и уехали.

Через несколько дней Хан посетил деревню, где в казармах были размещены японские солдаты. Он нашел их в плачевном состоянии — у них не было ни приличной одежды, ни продуктов питания.

А. Хану приходилось много читать об ужасах войны, но здесь он узнал о жестокостях японских захватчиков, которые мало чем уступали преступлениям немецких фашистов, а кое в чем, может, и превосходили их: например, пытки Диван Сингха и расправа с многими другими жертвами японского террора.

В частности, А. Хан рассказал о случае, происшедшем с его близким другом, доктором Наваб Али. По его словам, Наваб Али был уважаемым гражданином города, человеком, который в свое время свободно общался с англичанами. Во время японской оккупации он подвергся аресту. В конце концов он скончался в тюрьме. Перед смертью его заставили подписать документ, в котором говорилось, что он — английский шпион. Для того чтобы он подписал этот документ, в полицию привезли его двух молодых, очень красивых дочерей, Сайру и Софию. Они предстали перед взором отца совершенно голыми. Японцы силой раздвинули им ноги и стали подносить к ним горящие газеты. Отец в ужасе закрыл глаза. Девушки неистово кричали и молили отца сказать «да». Чтобы прекратить их страдания, он согласился подписать этот документ.

И такой случай оказался не единичным.

Индия и весь мир впервые узнали о том, что происходило на Андаманах, когда корреспондент делийской газеты «Хиндустан таймс» приехал в Порт-Блэр через неделю после высадки англичан. В сообщении, датированном 16 октября 1945 года, он писал, что попытки скрыть правду рушатся под тяжестью груды подлинных доказательств японских зверств в течение трех с половиной лет оккупации. Население Андаманских островов все еще вспоминает с глубокой любовью Диван Сингха. На одном из ежемесячных митингов по случаю так называемого дня независимости, которые стали проводиться 21 числа каждого месяца в честь «освобождения» островов японцами, он в своей речи с горечью заявил: «То, что они приветствовали сначала как освобождение, оказалось хуже рабства». После этого японцы при первой же возможности попытались убрать его.

О полковнике Логанатхане он сообщил, что японские власти приказали ему «учиться работать», целый год изучать местные условия, прежде чем они дадут полномочия, соответствующие его должности. За год «ученичества» он не мог спокойно наблюдать за действиями японских оккупантов на островах, поэтому, под ^предлогом болезни, отправился в Сингапур, чтобы доложить об истинном положении дел на Андаманах. Его протест был принят не кем иным, как самим Нетаджи Субхас Чандра Босом!

Корреспондент писал также о том, что наиболее ненавидимыми людьми на Андаманах были полицейские, которые остались там после эвакуации англичан. Они (примерно 300 человек) снабжали новых правителей подробными данными о каждой семье и о каждом человеке на Андаманах, чем и объясняется то, почему досье японской полиции, попавшие в руки англичан, столь богаты подробностями. Полицейские, по словам местных жителей, принимали активное участие в пытках людей во время следствия по делам о «шпионаже». Говорят, что имущество людей, которых казнили или замучили во время следствия, делилось между японскими чиновниками и индийскими полицейскими. Это полицейское формирование после капитуляции японцев было распущено, а сами полицейские отправлены в тюрьму.