Повесть об Андаманах

Тогда Главный комиссар Браунинг попытался достичь примирения. Он обещал разобраться в жалобах заключенных и даже направить их правительству Индии для принятия окончательного решения. Однако все его старания не увенчались успехом. В конце концов правительство направило на Андаманы директора медицинской службы Индии Генри Лукаса для изучения положения дел на месте и поиска выхода из создавшегося тупика. И ему удалось это сделать. Л. П. Матхур в своей «Истории Андаманских и Никобарских островов» писал, что «после визита Лукаса начался период политики примирения». Согласно официальной версии, это произошло потому, что заключенные обещали «не причинять больше огорчений властям при условии, что их переведут из тюрьмы с одиночными камерами и найдут посильную работу». После «достижения» такого соглашения политическим заключенным, осужденным на определенный срок, была предоставлена более легкая работа, как и обычным заключенным, и возможность выполнять ее за пределами тюрьмы. К сожалению, это послабление не распространилось на заключенных, приговоренных к пожизненной каторге, таких, как Саваркар и его брат.

Подобное послабление в отношении политических заключенных продолжалось недолго. 9 августа 1913 года 19 ссыльных, объявивших голодовку, возвратили в прежние камеры. Власти заявили, что они раскрыли заговор. Они утверждали, что эти заключенные изготовили бомбу и намеревались взорвать ее в русле ручья неподалеку от Бамбу-Флэта (одного из пригородов Порт-Блэиа). Заговор, как это часто бывает, был раскрыт по доносу одного из привлеченных к нему местных поселенцев.

Узнав о заговоре, администрация была потрясена. Хотя новый Главный комиссар и суперинтендант подполковник М. У. Дуглас и был человеком благожелательным, тем не менее он приказал впредь каждого политического заключенного содержать в одиночной камере. Так как в тюрьме свободных мест оказалось мало, он предложил, чтобы всех политических заключенных, приговоренных к пожизненному заключению (их было не больше 14), разместили по двое в каждом из семи крыльев этой тюрьмы.

Возможно, в связи с этим заговором и растущей критикой в самой Индии и за ее пределами положения на Андаманах Реджинальд Крэддок, бывший в то время членом Исполнительного совета при генерал-губернаторе, ответственным за внутренние дела, решил посетить острова зимой 1913 года. Во время пребывания там он не только подробно познакомился с положением каторжан, но и беседовал лично с лидерами политических заключенных В. Д. Саваркаром, Бариндрой Кумар Гхошем и еще с тремя политическими ссыльными, подавшими прошение о пересмотре их дел. Осматривая тюрьму, он выслушивал всех, кто желал подать какую-либо жалобу. В тюрьме он познакомился с Хоти Лал Вармой, Нандом Гопалом и другими и принял жалобы в письменном виде от заключенных.

По возвращении в Индию он писал, что заключенные настаивают на том, чтобы им разрешили пользоваться всеми льготами и привилегиями системы ссыльного поселения, такими, как право зарабатывать сокращение срока примерным поведением и возможность быть назначенными надсмотрщиками или тюремными надзирателями.

Наиболее важными из рекомендаций Р. Крэддока в отношении политических заключенных были следующие: «Саваркара и других, осужденных на каторжные работы на островах, из тюрьмы не выпускать и тем более не отправлять ни в какую из тюрем на континенте; политических заключенных, осужденных на определенный срок, можно отправить назад на континент». Следуя второй рекомендации, правительство Индии обратилось с письмами к правительствам провинций. Правительства Мадраса, Пенджаба, Бомбея и Центральных провинций согласились принять эту категорию заключенных, другие же правительства отказались ввиду переполненности тюрем.

Как раз в то время, когда Р. Крэддок писал свой доклад об обстановке в поселениях каторжан на Андаманах, в журнале «Индия», издаваемом в Лондоне, появилась статья о том, как там обращаются с политическими заключенными. В статье подтверждался факт голодовки, проведенной заключенными, и вынужденное в связи с этим посещение островов Лукасом. Правда, его доклад не был опубликован, но, по всей видимости, послужил основой для «категорического отказа признавать их политическими заключенными или правонарушителями первого класса». Автор статьи подчеркивал, что эти заключенные — преступники необычные и их соотечественники понимают это. Правительству Индии хорошо известно, что их преступления были совершены в период больших волнений, прокатившихся по всей стране. От методов принуждения отказались в самой Индии, так почему же таковые должны сохраняться в Порт-Блэре в отношении людей, которые уже «страдают в результате потери всякой надежды и утешения»?