Повесть об Андаманах

Ночью 23 марта 1942 г. суда японского императорского флота подошли к берегам островов Росс и Чатам. В 4 часа утра был сделан первый выстрел из судового орудия. Ответной стрельбы не последовало. Но вскоре раздался громкий взрыв: взлетели на воздух радиостанция и отделение телеграфной связи в Порт-Блэре. Японцы дали второй залп. В ответ — мертвая тишина, как будто все в Порт-Блэре затаили дыхание. В 6 часов утра японцы начали высадку. Накануне вечером в ожидании появления японцев на пристани собралась толпа, но полиция попросила всех разойтись по домам.

Сразу же после высадки японцы начали располагаться на острове. Японский полковник был назначен гражданским губернатором; сначала он арестовал Главного комиссара Уотерфолла и освободил из тюрьмы всех заключенных. Это очень понравилось тем, кого коснулось. (Один заключенный по имени Пушкар Багчи утверждал, что он некогда был борцом за свободу, впоследствии его назначили Главным комиссаром.)

На третий день после высадки японцы приказали всем жителям собраться на площади. Сначала перед ними выступил полковник. Затем он предоставил слово доктору Диван Сингху, который сказал:

«Японцы, как и мы, — азиаты. Англичане здесь — чужеземцы. Мы долго боролись с англичанами за свою свободу, но нам не удавалось добиться победы потому, что последние стремились нас разобщить. Сейчас японцы заверяют, что помогут нам добиться независимости от англичан при условии, что мы будем сотрудничать с ними. Но я хочу предупредить, что свобода не дается даром, за нее нужно бороться. Дорогие братья и сестры, я призываю вас надеяться только на самих себя и продолжать бороться за свою свободу. Бессмысленно полагаться на чью-либо помощь. Нужно собрать все свои силы, проявить единство, веру в себя и в светлое будущее Индии. Вы должны быть смелыми, готовыми принести себя в жертву в борьбе за свободу своей страны».

Японцам явно не понравилась такая речь. Может быть, произнося ее, Диван Сингх навлек на себя подозрения, приведшие его к гибели. Однако японцы, понимая, что Диван Сингх был состоятельным человеком, пользовавшимся уважением среди граждан Порт-Блэра, назначили его начальником медицинской службы, а также возложили на него много других обязанностей. Он должен был отвечать за работу «скорой помощи», комитета Красного Креста, за социальное обеспечение, за связь с общественностью и за кампанию: «Выращивайте больше продуктов питания!». Он был также назначен председателем Комитета спасения, в состав которого входило еще человек десять.

Диван Сингх, добавивший к своему имени слово «Калепани», хотел, чтобы его имя полностью ассоциировалось с Андаманами. Это был человек выдающийся. Еще в тот период, когда он находился на государственной службе в медицинском управлении индийской армии, у него было столкновение с английскими властями. На митинге в Дагпаи (в районе Симлы, где он тогда служил) Диван Сингх произнес речь в поддержку движения ненасильственных действий Махатмы Ганди, которое как раз в то время зарождалось.

Его арестовали, но тогда прокурору не удалось добиться его обвинения, потому что не нашлось ни одного свидетеля, пожелавшего дать против него показания. Во время своего пребывания на Андаманах он приобрел репутацию не только искусного врача, но и отзывчивого человека. Диван Сингх принимал участие во всех делах, связанных с улучшением быта населения. Кроме того, он был поэтом (писал стихи на панджаби) и новатором в области стихосложения. Он оказался в числе самых первых пенджабских поэтов, писавших свободным стихом. Некоторые считают, что он также обладал даром предвидения. Задолго до войны он написал стихотворение «Буря». Начальные строки его в переводе звучат так:

Буря, надвигается буря!
Кромешная тьма надвигается быстро!
Настанет ночь, все вокруг померкнет.
Солнце, луна и звезды затмятся,
Источник света будет погашен.

Буря, надвигается буря!

В прошлом, быть может, такое уж было,
Но мы не видали, и мы не помним!
Буря, надвигается буря
Революций, разрушения, изменений,
Все будет вверх дном, и никто ничего не увидит,
И никто не узнает друг друга —
Все ценности будут иными.

Диван Сингх стал легендой при жизни, он остается ею и по сей день.

В течение какого-то времени, пока японцы занимали стратегические пункты и укрепляли оборонительные сооружения, оставленные англичанами, они не проявляли особой враждебности к населению. Поэтому люди думали, что, сменив хозяев, они ни в чем не проиграли. Однако вскоре японцы показали свое настоящее лицо. Однажды, по свидетельству очевидцев, неподалеку от мусульманской мечети в Абердине несколько японцев, видимо пьяных, погнались за цыплятами.