Повесть об Андаманах

Что бы то ни было, визит этих двух депутатов несколько окрылил заключенных, вселил в них луч надежды на лучшее будущее. Они ждали, но все было тщетно. Правительство считало, что условия в тюрьме с покамерным содержанием заключенных в общем вполне удовлетворительные. Заключенные также возлагали надежды на то, что создание в семи провинциях Индии конгрессистских министерств в результате введения автономии провинций в соответствии с принятым в 1935 году «Законом об управлении Индией»[64] отразится и на их судьбе. Однако ничего не изменилось. Терпению политических заключенных пришел конец. 9 июля 1937 года из официального сообщения правительства следовало, что большое число заключенных-террористов на Андаманах направило правительству Индии петицию, требуя, чтобы по всей Британской Индии (а не только на Андаманах) лица, арестованные по обвинению в политических преступлениях, были освобождены; репрессивные законы аннулированы и приказы об интернировании отменены; политические заключенные, находящиеся в настоящее время на Андаманах, возвращены в Индию, а другие не направлялись на Андаманы; политические заключенные рассматривались как заключенные класса Б.

В сообщении говорилось, что данная петиция, была получена правительством Индии лишь 20 июля, но за два дня до этого заключенные-террористы уже информировали Главного комиссара о том, что, если ответ правительства Индии не будет получен до 24 июля, они объявят голодовку. 23 июля «заключенным передали указание правительства Индии отозвать эту петицию». И, по словам министра внутренних дел Дж. А. Торна.

24 июля 1937 года началась массовая голодовка. Число бастующих составило 177 человек. Постепенно масштабы забастовки расширились. К 19 августа, также по словам Торна, число бастующих уже достигло 225 человек.

Волна негодования прокатилась по всей стране. Вполне естественно, что люди беспокоились о состоянии здоровья бастующих заключенных. Депутат от партии Индийский национальный конгресс в Центральном законодательном собрании С. Сатьямуртхи внес предложение о перерыве в заседаниях палаты. Во время дебатов по этому предложению лидер этой партии Бхулабхаи Десаи, резюмируя создавшееся положение, заявил, что по всей стране раздавались призывы репатриировать этих заключенных.

«Вы, — сказал С. Сатьямуртхи, — были настолько любезны, что поблагодарили председателя Конгресса за обращение к бастующим с призывом отказаться от голодовки, и если эти слова имеют хотя бы каплю искренности, то я хотел бы помочь Вам в этом деле, не просто из сострадания, но желая добра, ради оказания поддержки правительству. Если Вы желаете, чтобы террористов стало еще больше, то, пожалуйста, продолжайте фетишизировать дисциплину, закупайте для этих людей саваны и топливо для погребальных костров. Если Вы будете поступать по-прежнему, то вскоре увидите, что правительство роет само себе могилу, убивая этих людей». (Всеобщий ужас вызвало сообщение о том, что местная администрация организовала доставку саванов и топлива в больших масштабах для тех, кто может умереть в результате этой голодовки.)

Даже М. А. Джинна[65] присоединился к обращению в защиту заключенных со словами: «Мы сейчас не настаиваем на том, чтобы репатриировать их немедленно, ведь они объявили голодовку. Но они должны быть репатриированы на том основании, что вопрос об их наказании следует пересмотреть».

Предложение было принято 62 голосами против 55, и правительство оказалось в меньшинстве. Вся страна испытывала симпатию к голодающим заключенным, не только основные политические организации и политические лидеры присоединились к выражению симпатии и негодования, но и большое число политических заключенных в Индии также организовали голодовку в поддержку бастующих на Андаманах.

Тем временем администрация на Андаманах была вынуждена прибегнуть к принудительному кормлению. Во что бы то ни стало заключенным нельзя было дать умереть. Из прошлого опыта администрация знала, как действовать без применения излишней силы. Главный комиссар В. А. Косгрейв и начальник медицинской службы капитан Б. Чоудхури проявили сострадание, и им удалось установить хорошие отношения с некоторыми лидерами заключенных. Это делало работу капитана Чоудхури по принудительному кормлению сравнительно менее тяжелой, а Косгрейв поддерживал его во всем.

Бастующие заключенные с пониманием отнеслись к такой позиции Главного комиссара и, по словам Чоудхури, просили его передать Главному комиссару, что их протест направлен не против местной администрации, а против английского правительства и его решения держать их на Андаманах. Они считали это оскорблением и просили передать, что если заключенные не будут приветствовать Косгрейва или Чоудхури, когда те совершают обход, то на это не следует обижаться, поскольку они не хотят оскорбить лично каждого из них.

Чоудхури говорил, что он дал указание всем врачам рассматривать забастовщиков как пациентов, а не как заключенных, и взял с них обещание не обращать внимания на оскорбления, которым их могут подвергнуть ссыльные.