Повести о Бочелене и Корбале Броче. Часть вторая

Лапа была прожевана, и кот отпал с правой груди, прочертив тремя оставшимися наборами когтей кровавые полосы по животу. Она глянула вниз и наступила ему на голову, раздавив как яйцо.

Оставшиеся коты отпрянули. Многочисленные рты Феловили зловеще улыбнулись. - Однажды я избавилась о тебя, Хурл, и сделаю это снова! Клянусь!

- Не ты, шлюха! Это сделал ее отец!

Раздался голос от входа: - И, похоже, придется повторить.

Семь оставшихся котоящеров повернулись. - Вуффал Каралайн Ганагс! Старший! Негодяй! Позволь мне жить!

Седовласый мужчина с изящно подстриженной бородой, усами и бровями неспешно стащил лисью шапку. - Я тебя предупреждал, ведьма. Смотри, что ты наделала. Почти все мертвы.

- Не моя вина! Вини Тартеналов!

- Врешь! - завопил Крошка. - Мы защищались!

Вуффайн поглядел на него. - Уходи. Я уже убил трех твоих братьев и, если надо, расправлюсь с остальными. Ностальгия, - добавил он, виновато пожав плечами. - Не годится мне вспоминать прошлое, понимаешь? Совсем не годится.

Крошка зарычал, огляделся и сказал: - Крошка не дает себя убивать. Идемте.

- А Щепоть? - сказал Комар.

Крошка ткнул пальцем в сторону Феловили. - Пошли ее за нами в крепость.

Рты Феловили глумливо заулыбались. - Радуйся, что она не девственница, - сказали они с унисон. - Хурл хочет жертву.

- Никаких жертв, - заявил Вуффайн, опиравшийся на трость. - Мой талант в работе с камнем вызвал все это, и мне придется подчищать.

- Тогда убей Клыгрызуба! - крикнула Феловиль.

- Нет нужды, - отозвался чистильщик. - Он уже мертв.

- Тогда убей тех, что убили его. Долой заклинателей! Не буду снова рабой ведьм и колдунов!

Вуффайн вздохнул. - Посмотрим. Возможно, пары слов хватит, чтобы они уехали восвояси. Не люблю насилия. Вызывает ностальгию. Заставляет вспоминать пылающие континенты, пылающие небеса, пылающие моря, горы трупов и так далее. - Он указал на Д"айверса. - Ведьма Хурл, пора перетекать.

Коты сошлись, замерцали и тут же в потоке пряных запахов трансформировались в тощую каргу. - Ах, - крикнула она, - поглядите на меня! Красота пропала!

Феловиль кашлянула несколькими жуткими ртами, а другие рты сказали: - Отныне ты ничто, ведьма! Изгнана! Проваливай в бурю! И никогда не возвращайся!

- Или я убью тебя без сомнений, - добавил Вуффайн.

- Хочу свою крепость!

- Нет, - сказал Вуффайн.

- Ненавижу всех! - зашипела Хурл, бросаясь к двери. - Убийство подождет. Вот еще одно сладкое слово. Ненависть! Ненависть - ненависть - ненависть! Еще не конец, о нет...

Странный звук донесся от двери, Хурл вдруг остановилась и отшатнулась, но уже без головы, лишь обрубок шеи с фонтаном крови. Колени подогнулись, ведьма упала на порог.

Крошка Певун перешагнул ее и оглядел всех в таверне, ухмыляясь. Кровь струилась с длинного клинка. - Крошка не любит ведьм, - сказал он.

- Уходи, - повторил Вуффин. - Последнее предупреждение.

- Мы штурмуем крепость. - Крошка расцвел улыбкой.

Вуффайн лишь пожал плечами.

- Ха, ха, ха! - сказал Крошка, поднырнул под притолоку и принялся реветь, отдавая приказы братьям.

Глядя на Феловиль, Вуффайн вздохнул и потряс головой. - Все из-за неверного удара резца, - сказал он.

Притаившаяся наверху лестницы Фемала отпрянула. Тихое бормотание раздалось у нее между ног, на что она ответила: - Тсс, любимая. Она долго не продержится. Обещаю.

"И тогда придет мое время!"

Грошвод сбил последние кандалы с Вармета Скромняги и отступил. Измученное тело стояло на коленях на запачканном полу. - Это не я, - шепнул писец. - Я отличный писец, правда! И я сожгу книгу вашего брата.

Вармет медленно поднял голову и всмотрелся в Бочелена. - Спасибо, - сказал он. - Я считал смерть милостью. Думал, что проведу вечность в цепях, игрушкой жестокости испорченного и злого братца. Его мести, его предательства, его зверств. Смотрите, как я изломан. Вероятно, мне не исцелиться, я обречен ходить по пустым залам, бормоча под нос - хрупкое существо, жертва сильных сквозняков. Предвижу жалкую жизнь впереди, но все же благословляю вас. Никогда свобода не казалась слаще...

- Вы закончили? - прервал Бочелен. - Отлично. Ну, добрый писец, не пора ли освободить второго?

- Нет! - крикнул Вармет. - Он жульничает!

Второй пленник слабо шевельнул головой: - Ох, как нечестно! - взвизгнул он.

Пожимая плечами, Бочелен обратился к лакею: - Тут, мастер Риз, мы видим истинную широту сочувствия, оно не длиннее волоска с нашего драгоценного тела. Одна сцена позволяет нам вообразить черты всего мира, и если иногда приходится одобрить узы тирании, посредством коей достойная душа обретает подобающую власть над слабым народом, лишь угрожая террором, то мы стоим на твердой почве.

- Да, хозяин. Твердая почва. Стоим.

Бочелен обратился к Вармету: - Мы благополучно передаем крепость вам, сир, на весь срок, на который вы сможете овладеть ею и, в дополнение, поселянами снизу.

- Весьма любезно, - отвечал Вармет.

- Мастер Риз.

- Хозяин?

- Нынче же ночью отбываем. Корбал готовит повозку.