Повести разных лет

В и к т о р и я. «Милый папа! Мы так редко с тобой расставались, что я за всю жизнь не успела написать тебе ни одного письма. Пишу сейчас потому, что вдруг оказалось трудно сказать на словах то, что хочется. Дело в том, что даже в эти страшные месяцы, даже сегодня, я не могу не думать о вас с мамой. Получилось, что вы опять рядом, к тому же в такое время, когда невольно ищут опору друг в друге. Пойми, папа, что мама тебе не опора. Ты с ней никогда не будешь счастлив, не будешь самим собой. Мама как-то умеет убедить тебя, а иногда и других, что ты скучнее, беднее, меньше, чем на самом деле. Меня всю буквально переворачивало, я готова была орать от злости, когда она, пусть даже в шутку, ласково, называла тебя «сереньким»… Ты, папа, извини, что я об этом пишу, но сегодня я не могу иначе. И не удивляйся, пожалуйста, что я так говорю о маме. По-своему я ее тоже люблю, желаю ей получить свое счастье, но гораздо сильнее желаю этого тебе, папа. Если хочешь знать, я когда-то хотела вас помирить. Мне было больно, что люди так слепо жестоки в своем увлечении, топчут ногами самых им близких… Теперь я стала, как видно, грубее, потому что мне кажется, что ты должен забыть маму… и полюбить — не знаю, удивишься ли ты, кого я сейчас назову, — Аглаю. Да-да, папа, она такая хорошая женщина. Молодая, красивая, веселая, добрая. И любит тебя. Любит, это же видно. Совсем недавно она была взбалмошной и даже немного трепливой бабенкой (это ее выражение) — и вдруг на моих глазах так чудесно преобразилась… Это сделала любовь, папа! Вот я пишу и чувствую, что ты улыбаешься: «Дочка моя вздумала играть в опытную, умудренную годами женщину!» Что ж, пускай так, мне приятно, что ты улыбаешься… Обнимаю и нежно целую тебя. Твоя Виктория.

P. S. Солнце светит на наши доспехи и веселит мое сердце. Как я рада, что ты не отверг десант, не счел его глупой фантазией, как этот упрямец Микишев. Куда мне спрятать письмо, чтобы ты прочитал его только завтра? Еще раз тебя обнимаю и желаю успеха всем, всем, даже Микишеву…».

В окоп спускается  М и к и ш е в — спиной к нам и Виктории, так что в первый момент мы можем его не узнать.

(Сунув письмо за пазуху, порывисто вскакивает.) Папа?

Микишев хмуро обернулся.

Простите, я думала… Здравствуйте, товарищ командир батальона.

М и к и ш е в. Здравствуйте, девица Вересова. А где?.. (Огляделся.)

В и к т о р и я. Сейчас придет. Подождете его, товарищ командир батальона?

Микишев молча садится.

(Помедлив, садится поодаль.) Товарищ комбат, я давно хотела спросить, почему вы ко мне всегда так обращаетесь: девица Вересова да девица Вересова.

М и к и ш е в. А как надо к вам обращаться?

В и к т о р и я. Ну, я не знаю… Товарищ Вересова или товарищ боец. Как со всеми. Или Витя, в конце концов…

М и к и ш е в (потрогал висящие брезентовые костюмы). Который тут вересовский?

В и к т о р и я (удивленно). Папин — этот.

М и к и ш е в (снял со стенки костюм, подержал в руках, словно собираясь примерить, снова повесил). Витя… Вы же не мальчик. Вы именно девица, хотя временно в армии.

В и к т о р и я (скучным голосом). Вот вы, товарищ комбат, не чувствуете, что девица — устаревшее слово. Дурову называли «девица-кавалерист», так она жила, слава богу, в начале прошлого века. Может, верно, во мне есть что-нибудь архаичное? (Одернула гимнастерку, выпрямилась.)

М и к и ш е в (взглянул на нее повнимательнее). Архаичное? Да нет, вы девица нормальная. (Кивнув на костюм.) Надевали? Удобно?

В и к т о р и я (оживилась). Очень.

М и к и ш е в. Можете легко двигаться, владеть оружием?

В и к т о р и я. Ну конечно, товарищ комбат. Хотите, сейчас покажу.

М и к и ш е в. Не надо.

В и к т о р и я. Да это совсем не сложно. Смотрите, раз!..

М и к и ш е в (командирским голосом). Отставить!

В и к т о р и я. Как хотите. (Садится.) Но все равно я рада, что вы больше не сердитесь.

М и к и ш е в. На что я сердился?

В и к т о р и я. Что наш десант разрешили.

Пауза.

М и к и ш е в. Так. Решили меня уязвить. Мол, ты, бюрократ, помни, что недопонял наш гениальный план, не то что другие некоторые…