Читаем Повестка дна (сборник) полностью

Повестка дна (сборник)

Иван Сергеевич Тургенев,Полузабытый нынче гений,Едва ли мог предполагать,Что некий стихоплет ИртеньевДерзнет когда-нибудь слагатьСвои рифмованные вирши,Где что ни слово – полный бред,На языке, что всех превыше,Которого прекрасней нет.На том великом и могучем,Что нашего отличья знак,Которым, сколь его не учим,Не можем овладеть никак,Поскольку, ткни его едва,Собьешься тут же с панталыку:ГЛОНАСС, КАЛИНА, БУЛАВА –Кто раз услышал те слова,Тот не забудет их музыку.И вот России вдалеке,Хотя не то чтоб так уж очень,По милой родине в тоскеВо мраке наступившей ночи,Пишу на этом языке,Пока еще хватает мочиИ сил сжимать перо в рукеСкорей толчковой, чем рабочей.

«Когда пленительных созвучий…»

Когда пленительных созвучийВ душе вскипает торжество,Что мир мне этот злоебучийИ обитатели его?Что мне их жалкие потуги,Их мельтешня и копошня,Их толстожопые подругиИ худосочная родня?Судьба ли в этом виновата,Слепой ли рок тому виной –Меж нами пропасть в три обхватаИ восемь метров глубиной.

«Полагают цель поэта…»

Полагают цель поэтаРвать бутоны наслажденья.Да херня, скажу все это,Извини за выраженье.А бачок, что не сливает?А смеситель, что накрылся?Знал бы я, что так бывает,На дебют когда пустился.Чтобы гребаную дачуСодержать хотя бы как-то,В день по три стиха фигачу,Я фактически де факто.Если ж вдруг трубу в сортиреВ минус тридцать прорывает,То не то что по четыре,А по пять порой бывает.А когда бы адвокатомЯ родился бы в рубашке,Был бы толстым и богатым,В день имел бы по пятнашке,Как какая-нибудь ПадваИли таже Кучерена.Мне стихи писать не в падлу,Но обидно охеренно.

Пушкин! Стоять!

В Мосгордуме в очередной раз обсудили перенос памятника Пушкину и пока оставили поэта в покое

Народные избранники,Расправьте ваши лбы.Видать, сорвало краникиВконец у вас с резьбы.Да можно ли, имеючиМозгов хоть граммов пять,Под Александр СергеичаСтоль яростно копать?Он наше все и более,Чтоб знали вы, того.Не зря когда-то в школе яЗазубривал его.Сперва вы власть захапалиНезнамо почему,Теперь своими лапамиВы тянетесь к нему.А он не стол обеденный,Не кресло, не буфет,А он, примите к сведенью,Великий наш поэт,Поставлен не для мебели,А для отрады глазОн был, когда и не былоЕще в помине вас.Так пусть на прежнем месте онСтоит, коль уж судьба,На бывшие «Известия»Косясь из-подо лба.

«Вот он сидит, в окно глядит…»

Вот он сидит, в окно глядит,Весь день как падла,И вдруг такое залудит –Хоть стой, хоть падай.И ты попробуй разбери,Тем боле вчуже –Что у поэта там внутри,А что – снаружи.