Повод для оптимизма? Прощалки

Фильм этот идет три с половиной часа, и я смотрел его просто не отрывая взгляда. Это надо смотреть и, конечно же, на настоящем киноэкране. И я очень надеюсь, что этот фильм выйдет и у нас, несмотря на то, что среди его героев есть и люди иной сексуальной ориентации. Но в любом случае он есть на YouTube. Посмотрите его, думаю, он не оставит вас равнодушным и, может быть, даже сделает вас лучше.

* * *

На прошлой неделе моя внучка Маша вышла замуж. Вернее сказать, оформила отношения, потому что она уже четыре года жила с ее нынешним мужем, появился ребенок, которому скоро два года, и недавно они расписались. Я при этом присутствовал. Это было в Берлине, в городе, который я вообще-то люто ненавидел, причем довольно давно.

Вообще я ненавидел все немецкое, кроме, может быть, пива и сосисок. Но сегодня я к этому городу отношусь довольно хорошо. И прежде чем Берлин стал для меня симпатичным, мне надо было примириться с ним, примириться с городом, который с самого моего детства олицетворял столицу нацизма.

В районе под названием Шенеберг, где уже более двадцати лет живет моя дочь, то и дело встречается то, что может показаться небольшими рекламными щитами, плакатами. Они чаще всего прикреплены к фонарным столбам или к стенам, а иногда стоят отдельно, но это не реклама. На них написаны цитаты из указов Третьего рейха, которые касаются прежде всего евреев. Ну, скажем, написано: «евреям собираться больше, чем трем, запрещено», «евреям сидеть на скамейках в парках запрещено», «евреям заниматься в спортивных обществах запрещено», ну и так далее, в таком духе.

Эти щиты – напоминание о прошлом, и это напоминание встречается в Берлине буквально на каждом шагу. И получается так, что нация признала свою причастность к преступлению и свою вину в том, что она поддержала Гитлера и нацистов. Но признав это, не стала об этом забывать, а постоянно сама себе об этом напоминает.

В общем, как мне кажется, это довольно круто, как говорят ныне. И именно это, пожалуй, и подтолкнуло меня к тому, чтобы изменить свое отношение к этому городу, и не только к нему.

Вот недавно президент Путин утвердил мемориал жертвам сталинского террора, жертвам репрессий. Мемориал будет стоять на перекрестке проспекта Сахарова и Садового кольца. Меня, конечно, это радует, хорошо бы убрать всю советскую символику со зданий, все эти серпы и молоты, да и не только это. Или, напротив, использовать их в качестве напоминания. Конечно, мне скажут: нельзя сравнивать германский нацизм и советский социализм и нельзя сравнивать Гитлера и Сталина. Но вы знаете, я не сравниваю, я просто хотел рассказать, как и почему изменилось мое отношение к Берлину.

* * *

У меня такое впечатление, что у нас общество делится на две неравные части: одна часть за Путина – это безусловное большинство, и другая часть против Путина. Вот для первой части что бы там ни делало руководство – это замечательно, для второй части что бы ни делало руководство – это ужасно. То есть вообще мир абсолютно черно-белый, никаких оттенков, никакого отступления. И вот в связи с тем, что происходит сейчас, интересно бы немножко подумать на эту тему.

Вы обратили внимание на то, что председатель правительства Дмитрий Медведев дал интервью телеканалу «Россия 1», в котором сказал: «России не принципиально важно, чтобы у власти в Сирии оставался именно Башар Асад. В Сирии Россия защищает свои национальные интересы, а не конкретные фигуры»? А что это значит, помимо очевидного? А это значит, что подается некоторый сигнал о том, что Россия в общем-то готова сотрудничать с США, по крайней мере в отношении военных вопросов в Сирии. Вопрос другой, а готовы ли США сотрудничать с Россией? Вот это вот интересный вопрос.

Последний выпуск известного американского журнала Time вышел со статьей Саймона Шустера, это очень известный журналист, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к российскому руководству. Эта статья озаглавлена таким образом: «Россия просто хочет дружить». Любопытно, не правда ли?

Вы заметили, как в наших средствах массовой информации практически исчезла тема Украины? Ее в общем нет. А уж такие слова, как «хунта», «нацисты» и даже «Новороссия», как-то очень редко просматриваются. Как вы думаете, а почему это происходит, это случайно?

Еще одна любопытная вещь. Должна была приехать наша делегация во главе с Медведевым в США, Вашингтон отказал в этом. Что последовало с нашей стороны? Ничего не последовало. В отличие от того, что можно было бы ожидать.

Еще одно. Вы помните, после первых наших авиационных ударов в Сирии Запад во главе с США стал страшно по этому поводу жаловаться, утверждая, что мы бьем по оппозиции, по умеренной оппозиции, вместо того чтобы бить по ИГИЛу. Что сделали наши военные? Попросили наших, так сказать, партнеров дать нам более точные указания, куда надо бить. Правда, мы не получили таких данных. Ну, тогда попросили хотя бы сказать, куда не надо бить.