Повод для оптимизма? Прощалки

Обвинения в русофобстве и проталкивании чуждых русскому человеку ценностей есть не что иное, как напирание на патриотизм. И в самом деле, видимо, проворовались.

* * *

Ровно семьдесят четыре года тому назад, 22 июня 1941 года, фашистская Германия напала на Советский Союз. В результате совершенно героических усилий германская военная машина была разбита и мир был спасен от нацизма. Но какой ужасающей ценой! По официальным данным, СССР потерял 27 миллионов человек – это почти в четыре раза больше, чем Германия. Немцы дошли до Ленинграда, до Москвы, до Сталинграда.

Вот как вы думаете, чем можно объяснить эти страшные потери? Мне кажется, что есть два фактора, которые сыграли роль.

Во-первых, страна явно не была готова к войне. Сталин до конца не верил донесениям собственных разведчиков о том, что именно 22 июня 1941 года начнется война. Он не поверил и Черчиллю, который ему это сообщил.

Во-вторых, в результате сталинских репрессий Красная армия была фактически обезглавлена. Вот лишь некоторые факты. Были расстреляны: из пяти маршалов – трое, из шестнадцати командармов – четырнадцать, из восьми флагманов или адмиралов – все восемь, из шестидесяти семи комкоров – шестьдесят, из ста тридцати девяти комдивов – сто тридцать шесть, из трехсот девяноста семи комбригов – двести двадцать один, из одиннадцати заместителей наркома обороны – все одиннадцать, из восьмидесяти членов высшего военного совета – семьдесят пять. Около половины всего командного состава, то есть тридцать пять тысяч человек, были расстреляны или попали в тюрьму.

Есть любители утверждать, что именно Сталин привел страну к Победе. На мой взгляд, именно Сталин чуть не погубил эту страну. Победил не он, победил народ, героический подвиг которого невозможно переоценить.

А что касается этого террора, то его нельзя забыть.

* * *

В этой передаче мы с вами прощаемся до начала нового телевизионного сезона.

Но вот чем закончить, вот вопрос. Ведь не о ТЭФИ же говорить, правда? Тем более что я не принимаю в этом участия. И не о Международном Московском кинофестивале, который давно расстался с той реальной славой, которая у него была, это было очень давно. Может быть, о письмах, которые вы шлете мне, прося о помощи? Например, о помощи в защите парка от попыток Русской Православной церкви построить на этом месте храм вопреки желаниям живущих там людей. Или, например, о местных властях, которые всячески пытаются заставить те немногие независимые СМИ, которые существуют, замолчать.

Но знаете, не хочется заканчивать на минорной ноте, хочется закончить чем-то радостным и позитивным. Да, в общем, в голову не очень-то что-то идет. Почему-то на ум приходит замечательное изречение моего любимого Жванецкого «Свет в конце тоннеля есть, только тоннель […] не кончается».

Видно, я сегодня не в очень хорошем настроении, хотя должен вам сказать, по натуре я оптимист. Кстати, по поводу оптимистов и пессимистов замечательно сказал мудрейший Шимон Перес, бывший премьер-министр и бывший президент Израиля. Он сказал так: «Пессимист и оптимист умирают одинаково, разница лишь в том, как они живут». Вы мне скажете, что нет повода для оптимизма, а я отвечу вам, что темнее всего бывает перед рассветом. Всегда есть повод для оптимизма.

VIII 2015–2016

* * *

Среди тем, вызывающих бурное обсуждение в российском обществе, вопрос о том, возвращать или не возвращать памятник Феликсу Дзержинскому на старое место. Когда-то такой памятник стоял перед зданием ОГПУ, НКВД, НКГБ, НГБ, КГБ СССР на площади Дзержинского, ныне Лубянской.

После провала путча 22 августа 1991 года я выступал перед этим памятником «Железному Феликсу», как называли тогда первого чекиста страны. Я был свидетелем того, как громадная толпа чуть не свалила его, а весил он без постамента одиннадцать тонн, и если бы упал, то пробил бы асфальт вплоть до метро, линия которого проходила под этим местом. Но к счастью, Сергей Станкевич сумел остановить толпу и добиться того, чтобы памятник был аккуратно снят с постамента и увезен.

Вообще предложения вернуть памятник на прежнее место возникали и раньше. В частности, к этому призывал мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков. В последние годы это предложение звучит особенно настойчиво. И хотя ясно, что на Лубянку Дзержинский не вернется, возникли и возникают все новые предложения и проекты.