Поводок для пилигрима

Хороший пень, даже мхом не сильно покрылся, хмыкнул Метт оглядывая своих дружков. И травы мало с одной стороны. И кольцо зачем-то вбито…

Во взгляде браконьера самодовольство. Я вам в лесу хоть иголку отыщу. Смотрите как делается!

Двинем! он налег на пень и кряхтя произнес. У меня у самого такой схрон был.

Пень сообща сдвинули. Мертвая деревяжина, покоившаяся на салазках смазанных салом, отъехал в сторону. Под пнем крышка лаза. Открыли. И барохлишко, и сундуки с флоринами, все на месте.

Погодим сообщать старостам о их бедности, нахмурился я.

Содержимое сундуков благополучно перекочевало в наши подсумки.

Надеюсь излишне напоминать о молчании? спросил я у них. В прочем не сильно обольщался. Все одно кто-нибудь по большому секрету расскажет своей пассии, какой он герой и удачливый парень.

Вернулись поздно. Реквизированное сдали Иохиму. Осчастливленный нежданным пополнением бюджета, эконом походатайствовал поощрить следопытов внеочередным увольнением. Пришлось пойти на встречу просьбе работника финотдела. Волчата были готовы в один миг.

Поскольку я тоже являлся участником экспедиции, увольнительная полагалась и мне. Отказавшись от домашних яств, демонстративно отправился в Рыцарскую Чашу.

Шел последним, отставая шагов на сто от своих гвардейцев. Героев встречали обрадованные подружки. Улица наполнилась смехом и визгом. Меня то же встречали, но вот возраст встречающей оставлял желать много меньшего.

Мессир кастелян решил к трактир заглянуть? высунулась из-за забора Старая Йонге.

Мессиру кастеляну никто не указ, ответил я не дружелюбно. Отчего то нынче меня старушка раздражала. С такими либо дружат либо враждуют. Дружить мне с ней не хотелось больно древняя, по той же причине претило враждовать. Оставила бы ты меня бабусенька-ягусенька в покое!

Молодчики твои возле девок вьются чисто пчелы над гречишным полем.

Вьются… согласился я и добавил. Опыляют…

Потворствуешь, осуждающе закивала она головой.

Я пожал плечами. А чего такого?

Ну-ну, вид у нее стал ехидный, опылитель…

Это ты про меня? спросил я.

Кроме тебя тута никого нету.

А чего это ты улыбаешься?

Узнаешь в скорости.

Узнаю про что?

Кто в дому главный.

Неужто женюсь на дочке фогта? взмолился я, прикладывая руку к сердцу (или к желудку?).

Может и женишься. Может на дочке. Может и фогта, заговорила она загадками.

В шаферы тебя возьму, пообещал я ей.

Стара я, сокрушаясь вздохнула она.

Языком мести не стара?

На тебя на камышовый пух гадала, призналась бабка.

И что нагадала? поинтересовался я.

Бабка поправила чепец и снова завздыхала. Я сморщился ожидая услышать очередную байку о своей дальнейшей тяжелой судьбе. Но услышал другое.

Ты порезанной щекой не кривись. Дело твое, верить или не верить гаданию, только вот вещицу, что бывший владетель Роша схоронил, до поры искать остерегись.

Откуда про неё знаешь? навострился я. С ума они посходили что ли с этой шкатулкой?!

Приходил он ко мне. Мы с ним не как с тобой, через забор разговаривали. А по-людски. Я его молочным крюшоном** поила.

Мне крюшон, а тем более молочный, пить организм портить. Про вещицу сказывай? попросил я.

Так ты приходи, я тебе на камышовый пух погадаю.

Гадала уже! Сколько можно.

То подружке твоей непутевой.

Хелли? изумился я. Видать сильно хочется в кастелянши.

И Хелли, и Йонге, призналась старая.

Бабушка не путай личное и общественное, погрозил я ей пальцем.

Это с которой общественное? Общественное с Вердой, когда фогт приезжал.

Может мою биографию напишешь? А? Интересно почитать.

Интересное скоро начнется. Так что придешь!

А так не скажешь?

Скажу, она покрутила головой не услышит ли кто. Последнее слово всегда за богом.

Так их вроде двое, я не успел договорить, старушка пропала за забором. Вот карга старая! Однако придется зайти. Видно бламмонова шкатулка предмет серьезный коль бога помянули.

Я с досады почесал затылок. Ё-ка-ла-ма-нэ! Мне бы с Камнем Духа до конца разобраться, а тут еще шкатулка. В сердцах сплюнул. Хоть в кабак не ходи разворачивайся! Однако припомнил толстые щеки Марты и её радушную улыбку. Тут же появилась мыслишка о Верде. Давненько не виделись. Как она там бедняжка, изждалась, истерпелась? Ну, этого… своего жениха?

Ничего нового под солнцем нет. Справедливо! Каждый раз одно и тоже. Пробудившись, чувствуешь себя лишним на белом свете. В организме острейший дефицит жидкостей и душевных сил. Голова трещит, в кишках пожар, на душе тошно, в памяти калейдоскоп из вчерашних безрассудств и проказ. И над всем этим горечь раскаяния. Да что бы я! Да еще раз! Никогда! Ни за что! Ни при каких обстоятельствах! Клянусь в том один миллион триста пятой клятвой!

Перед возвращением в замок все-таки решил зайти к Старой Йонге, что бы потом ноги не бить.

Сливяночки? спросила она меня, открывая дверь буфета. На полках мешочки, кулечки, кубышки. Глиняная бутылка в самом углу. С понятием жизни бабулька.

Перетерплю, отказался я.

Тогда подожди сейчас за камышовым пухом схожу, засуетилась Старая Йонге.

Обождет гадание, остановил я её.

Значит про шкатулку выпытывать начнешь?