Поводок для волка

— Так почему ты настолько уверен, что Айша покорится твоей воле? — поинтересовался Фелан. Теперь голос барса звучал громче и увереннее. По всей видимости, он осознал, что Норберг на него больше не злится, и угроза миновала. Продолжил рассуждать вслух: — Вряд ли данное замужество — предел ее мечтаний. Или пообещаешь лишить ее за неповиновение второго облика? Так вроде это уже пройденный этап. К тому же, если начистоту, Айша была человеком куда дольше, чем оборотнем. Конечно, она скучала по звериному облику. Но трагедией для нее это не стало.

— Нет. — Норберг покачал головой. — Не стало. Поэтому я поступил иначе.

— И как же? — не унимался Фелан.

— Я надел на нее намордник, — спокойно сказал Норберг. — И посадил на строгий ошейник.

Строгий ошейник?

Нет, я прекрасно знала, что это означает. По-моему, это самое настоящее средневековое орудие пыток. Набор шипов, которые впиваются в шею животного при каждом его резком движении. Начнешь рваться с поводка — удушишь себя сам.

Я посмотрела на шею Айши, ожидая увидеть на ней это жуткое приспособление. Удивленно вскинула брови, ничего не обнаружив.

— Естественно, я говорю про строгий ошейник в переносном смысле, — снисходительно добавил Норберг, перехватив мой взгляд.

Все равно ничего не понимаю! Ошейник есть ошейник. Его на Айше нет, ручаюсь своим хвостом.

— Ты порылся в ее голове? — заинтересованно спросил Фелан, который, по всей видимости, в отличие от меня прекрасно понял, о чем говорит брат. — И как все прошло?

А, так Норберг имеет в виду ментальный ошейник! Но, право слово, я не верю, что подобное осуществимо. По-моему, просто невозможно настолько контролировать мысли и желания другого человека.

— Возможно, Илария, все возможно, — ответил Норберг на мой незаданный вопрос. — Поэтому я уверен в том, что Айша станет верной и покорной женой для сына Айрона. Я всегда буду в курсе ее планов. Я буду знать о ее поступке еще до того, как она его совершит. Как бы далеко она от меня ни находилась, что бы ни делала — я всегда сумею осадить ее.

О, я невольно залюбовалась Норбергом в этот момент! Насколько же он был хорош сейчас — прямо глаз не оторвать. От его тихого проникновенного голоса у меня мурашки забегали по спине. Да, пожалуй, такого человека точно не захочешь иметь в неприятелях. А Айше можно только посочувствовать.

— Она заслужила это, — равнодушно обронил волк. — Видит небо, я не хотел. Я много раз терпел ее выходки. Прощал то, что никто другой не простил бы.

— Но она же помогла тебе на этот раз, — не выдержав, подала я голос. — Это ведь она вывезла моего мужа и мать из стаи Гортензии.

— Да, и за это получила награду, — сказал Норберг. — Я вернул ей второй облик. Что же касается ошейника… У тебя слишком доброе сердце, Илария. По-твоему, Айша недовольна случившимся?

— Конечно! — фыркнула я, удивленная вопросом. — С чего это вдруг ей быть довольной? Да такой участи и врагу не пожелаешь!

— И чем же династический брак настолько ужасен? — с насмешкой поинтересовался вожак стаи.

Я нахмурилась. Он, по-моему, издевается надо мной! Иначе зачем задает глупые вопросы, ответы на которые очевидны?

— Да, будущий муж у Айши далек от… идеала, — спокойно продолжил Норберг и почти незаметно замялся на последнем слове, как будто подыскивал верное определение для Эдиана. — Но это с какой стороны посмотреть. Требование у Айрона лишь одно: чтобы дети, рожденные Айшой в этом браке, действительно были его внуками. Возможные измены его не беспокоят. Более того, он готов с ними мириться. Конечно, Айше не стоит выставлять напоказ свою бурную личную жизнь. Впрочем, это я проконтролирую.

Слова Норберга лились с вкрадчивой мягкостью, и я заметила, что Айша внимательно к ним прислушивается. Она по-прежнему находилась под властью его чар, поэтому не могла пошевелиться. Но из ее глаз ушло выражение затравленности и ужаса. Более того, ее взгляд стал мечтательно-отсутствующим, будто она уже начала оценивать все преимущества своего положения.

— В конечном итоге Айша получит то, на что и надеяться не смела, — добавил волк. — Уважение со стороны стаи. Отныне ей никому не придется доказывать свою важность. А по большому счету — именно это ей и надо.

— Если все так замечательно, почему потребовалось ее обездвиживать? — недоверчиво спросила я. — Она не выглядит счастливой.

— Пока не выглядит, — поправил меня Норберг. — И потом, она испугалась. Ментальное вмешательство нельзя назвать приятным. Особенно если оно происходит так внезапно.

— То есть Айша еще и поблагодарить должна за все это? — Я с сарказмом фыркнула.

— Должна и поблагодарит, — с нажимом проговорил менталист. — Не сегодня, так завтра она обязательно оценит все плюсы своего замужества.

Я открыла рот, желая продолжить спор. Но почти сразу же передумала. Нет, не стоит. Это глупое и бесперспективное занятие. Все равно судьба Айши уже решена. И мне, говоря откровенно, плевать на нее. Куда больше меня волнует моя дальнейшая участь.