Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

Когда в декабре 1766 года был издан высочайший манифест о созыве новой Уложенной комиссии, наказ депутатам от дворянства Московской губернии вручили П. И. Панину, от Костромской — А. И. Бибикову, от Ярославской — М. М. Щербатову. Их общая идея сводилась к свободному развитию экономических сил дворянства. Московское шляхетство просило о том, чтобы «позволено было продавать, где кто захочет, земские деревень своих продукты, заводить и содержать фабрики и мануфактуры, вступать во внешние и внутренние валовые и мелочные торги и предпринимать всякие промыслы». Среди дворянских депутатов было очень много масонов. Но деятельность Уложенной комиссии закончилась неудачей; Русско-турецкая война 1768–1774 годов отвлекла многих вождей масонства от петербургских лож, а депутатов — от комиссии.

Это было характерно для многих начинаний Екатерины: здравая идея постепенно сходила на нет, реформы замораживались, и всё оставалось по-старому. Масоны возглавили дворянскую оппозицию, мечтавшую о конституционной монархии по типу английской или шведской. В их представлении свод неких строго соблюдаемых законов, стоявших выше воли самодержца, позволил бы осуществить давнюю российскую мечту: навести в стране порядок.

Между тем некоторые по-прежнему видели спасение в «твердой руке», пусть даже место самодержца займет некий ареопаг. Порядок — это государственное регулирование экономики, твердые цены на все продукты, устанавливаемые каждый год, четкие нормы потребления, «от каждого по способностям, каждому по чину».

«У офирян нет ни богатства, ни убожества, а живут каждый служащий на определенном от казны жалованье, — описывал идеальное государство М. М. Щербатов. — Нижние чины при этом должны служить бессменно, если хотят получать содержание от казны, высшие же четыре чина могут через пятнадцать лет выйти в отставку с сохранением одной пятой части жалованья в виде пенсии. <„> В жизни офирян всё так рассчитано, что каждому положены правила, как ему жить, какое носить платье, сколько иметь пространный дом, сколько иметь служителей, по скольку блюд на столе, какие напитки, даже содержание скота, дров и освещения положено в цену; дается посуда из казны по чинам; единым жестяная, другим глиняная, а первоклассным серебряная, и определенное число денег на поправку, и посему каждый должен жить, как ему предписано».

Из всей «экономической программы» Щербатова на практике удалось осуществить лишь идею о военных поселениях, которые, впрочем, не решили проблем с рекрутскими наборами и отнюдь не осчастливили землепашцев, превращенных в солдат. Разночинцам, вместо того чтобы жить «как предписано», приходилось выкручиваться, превращать закон в пресловутое дышло и, разумеется, воровать — а куда без этого в России?

Умом Россию не понять, поэтому от западных рационалистов поборники «высокой церкви» открещивались. «Живучи так, как жил Гельвеций, в довольном состоянии, в изобилии, в употреблении единственно только ума своего и пресыщении желудка, — проповедовал И. Г. Шварц, — не можно и подозревать о бытии ментального человека, ибо сей исчезает, когда оные царствуют». «Если человек живет в беспрестанном благополучии, то он забывает Бога, себя и всех своих ближних, а старается только удовольствовать все свои прихоти и напитать, сколько возможно более, материю», — развивал ту же мысль О. А. Поздеев, досточтимый мастер ложи Орфея.

Оковы телесных недугов

Занимаясь совершенствованием духа, «вольные каменщики» не могли оставить без внимания его вместилище — бренное тело. Прогресс естественных наук неизбежно затронул и медицину, хотя сдвинуть с места этот тяжелый воз было, возможно, труднее всего.

Вся медицина того времени зиждилась на трех китах — кровопускании, рвотном и клистире. Рошамбо, еще будучи лейтенантом, получил в одном из сражений две серьезные раны: одна пуля пробила ему висок, другая прошла навылет, оставив дыру в ноге. Ему пускали кровь 18 раз, «чтобы избежать воспаления»! Революционный прорыв в области терапии совершил доктор Вертело из Пуату, совершенно отказавшийся от кровопускания, но у него не сразу нашлись последователи.

Пожалуй, самым важным достижением этого столетия в области медицины является изобретение вакцинации — средства противостоять оспе, выкашивавшей людей без различия чинов и званий. Доктор Эдвард Дженнер (1749–1823), основоположник оспопрививания, был «вольным каменщиком» и состоял в ложе Веры и дружбы своего родного города Беркли.

Семья французского короля Людовика XV единственная из монарших семейств Европы не сделала прививку от оспы; сам король скончался именно от этой болезни. Екатерина II ввела вакцинацию в России в 1768 году, испытав ее на себе и подвергнув прививке наследника-цесаревича. Но мало кто знает, что уже в августе 1769 года польская масонская ложа Добродетельного сармата основала в Варшаве диспансер, где детей бесплатно прививали от оспы. Руководил этим заведением «брат» Боклер, активный пропагандист вакцинации.