Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

Московские розенкрейцеры снабжали Павла теоретической литературой. Так, Н. Трубецкой перевел манифест, обращенный ко всем «владыкам мира сего», — «Новое начертание истинной теологии». Суть его сводилась к следующему: «Власть Божия и власть земная должны слиться в лице святого царя». Встав под знамя Иисуса, просвещенный монарх призван был заняться исправлением нравов «чрез соединенных верующих всякого состояния, которые рассеянными находятся во всех церквах». Это должно было стать «делом любви и согласия, а не гонения и слез».

Согласно «Начертанию», для начала надлежало делать запасы хлеба, дров и других предметов первой необходимости для продажи беднякам по низким ценам, «ограничить скотское черни употребление вина, которым наша земля особливо заражена». Убогие подданные должны быть освобождены от налогов; следует устроить на широкую ногу дома для нищих и странников, больницы и училища для бедных, и тогда в новом царстве верующих постепенно исчезнут всякая нужда и даже наемничество и рабство. Переходной стадией будет общество верующих, уже очищенных Святым Духом. Оно «не будет иметь особенного исповедания веры, ниже какого особенного внешнего богослужения, но каждый из его членов будет для себя веровать Писанию, как он его разумеет, и полную иметь свободу служить Богу по своей совести. Оно будет состоять из одних верующих, никакой необращенный (супруги, чада, господа и слуги) не может быть членом общества. Все другие верующие всех сект будут признаны за братьев». Общество будет рассеяно («находиться во всем мире») и не будет «стремиться к созиданию Вавилонской башни». В этом обществе нужно ввести порядок, который согласовался бы с порядком Небесного Царства: святые — главные надзиратели, облагодатствованные — помощники святых, кающиеся — в распоряжении тех и других. Члены общества будут трудиться в разных департаментах «по способностям их». Верховный департамент должен состоять из наисвятейших, мудрейших, искуснейших и опытнейших. Он руководит делом исправления, назначает надзирателей и членов других департаментов, соблюдает порядок и согласие между братьями.

Екатерина всю жизнь опасалась переворота, который отдал бы корону ее сыну, в то время как она — надо признать, противозаконно по нормам того времени — удерживала ее на своей голове. «Противонелепое общество» показалось ей той политической силой, которая стояла за спиной цесаревича, и она поспешила принять меры. Русско-шведская война 1788–1790 годов и Великая французская революция 1789 года окончательно закрепили отрицательное отношение «русской Минервы» к масонам.

Да и сам Павел резко изменил свое мнение о них после казни французского короля: этого он не мог ни понять, ни простить.

Однако с восшествием его на трон масонство достигло власти — в искаженном виде. Павел попытался стать Святым Царем, сделавшись Великим магистром Мальтийского ордена. Он заложил основы крестьянской реформы, издав указ о трехдневной барщине (1797), и задумал создать военные поселения (их идею подсказал масон М. М. Щербатов).

Во Франции же масонство было в большей степени модой, чем образом мыслей или руководством к действию. Принадлежали ли к ордену христианнейшие короли? На этот счет мнения разнятся. Одни историки утверждают, что Людовик XV прошел посвящение в 1739 году в Королевской ложе малых апартаментов на востоке Версаля, через два года после избрания своего крестника Луи Конде великим мастером ордена. Он терпимо относился к деятельности масонов, и при закладке по королевскому обету церкви Святой Женевьевы в Париже в честь монарха были написаны стихи, недвусмысленно приветствующие в нем «брата».

Двадцатого октября 1745 года была учреждена ложа Королевских палат на востоке двора, которая с 1784 года приняла название ложи Трех объединенных братьев, поскольку в нее вступили три внука Людовика XV — герцог Беррийский, будущий Людовик XVI, граф Прованский, будущий Людовик XVIII, и граф д’Артуа, будущий Карл X. Людовик XVI (1754–1793) отменил пытки и, продолжая начинание деда, окончательно заменил каторгу на гребных галерах работами в порту, занимался благотворительностью. Впрочем, по другим свидетельствам, он заявлял, что состоять в братстве «вольных каменщиков» недостойно человека королевской крови. Его кузен (и будущий палач) Филипп Орлеанский не был столь щепетилен: вопреки желанию своего августейшего родственника герцог стал великим мастером ложи Великого Востока Франции.