Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

Руководитель ложи, избранный ее членами, носил титул досточтимого мастера, или венерабля*(в России его называли также мастером стула). Ему помогали два надзирателя, его правая и левая рука, которые вместе с ним открывали и закрывали заседания; обрядоначальник, руководивший ходом церемоний, эксперт (фактически его помощник); секретарь, ведавший документацией; оратор, или ритор; казначей (эта должность была выборной); дародатель, собиравший деньги для помощи братьям, попавшим в беду; привратник (придвер-ник), охранявший вход в ложу с обнаженной шпагой в руке. В некоторых ложах имелась должность стюарда, или агапамейстера; он занимался подготовкой больших праздников и застолий. Кое-где, помимо секретаря, имелись архивариус и знаменосец.

Каждый год офицеры (чиновники) лож переизбирались. Если действующий венерабль сохранял свою должность, его утверждал первый надзиратель. Если избирали нового венерабля, его утверждал предшественник.

Венерабль вступал в ложу, его вели на «восток» под «стальным сводом», образованным поднятыми и соединенными шпагами «братьев», выстроившихся в две шеренги, под стук деревянных молотков. Он приносил присягу, согласно общим уложениям франкмасонов и уставу ложи, обязуясь руководить ложей без слабости, но и без суровости и никогда не забывать, что он лишь первый среди равных.

Присяга мастера новоанглийской ложи

Клянусь перед великим Создателем Вселенной, перед препочтенным Провинциальным Великим мастером и перед всеми достойными здесь собранными братьями не только в сохранении непоколебимой верности ложе Урании и в наблюдении со священной точностью всей должности истинного масона в недреманном бдении о том, дабы никто из членов моей ложи не сходил никогда с пути истинного, и чтобы сюда не вкрадывалось ничего, могущего поколебать прочность нашего Ордена. Обещаю также не употреблять во зло власти, саном мастера мне приносимой, а всегда поступать по узаконениям нашей препочтеннейшей английской Всего масонства ложи и ложи Главной провинциальной, которые преподаны и вновь преподадутся. В случае же нарушения подвергаюсь мщению Создателя и гневу всех братьев. Для утверждения сей присяги целую слова Спасителя нашего.

После присяги его провозглашали досточтимым мастером, рукоплескали ему, надевали на шею ленту, соответствующую его должности, и вручали молоток[39]. Далее венерабль утверждал остальных офицеров, вызывая каждого к алтарю для принесения присяги, напутствуя и украшая лентой, соответствующей его должности, а также наделяя братским поцелуем.

Присяга члена ложи Урании

В силу моей масонской присяги обещаю я любовь и совершенное повиновение нашему почтенному мастеру ложи. А если я когда-нибудь пренебрегу своим долгом и священной моей присягой, тогда подвергаюсь ужасным истязаниям, в масонстве назначенным; клянусь и в том, что никогда ни в какой ложе, не состоящей под зависимостию препочтенного П<ровинциального> В<еликого> Мастера, членом не учинюсь и без дозволения мастера нашей ложи нигде в таковых ложах посещающим не буду. Для утверждения моей клятвы целую слова Спасителя моего.

В «шотландских» ложах имелись еще первый и второй диаконы, знаменосец и меченосец. Английские и американские ложи обходились венераблем, двумя надзирателями, секретарем, казначеем, капелланом, двумя дьяконами (старшим и младшим), внутренним и внешним стражами, или привратниками, и стюардом.

Венерабль созывал собрания ложи и председательствовал на них, открывал и закрывал «труды», передавал посвященным таинства масонства, предоставлял слово или лишал его, резюмировал решения, принятые на заседании, закрывал дебаты и проводил голосование; кроме того, он управлял делами ложи в целом. Надзиратели служили посредниками между рядовыми масонами и председателем и следили за порядком во время «трудов».

Оратор (ритор) произносил торжественные речи, следил за соблюдением уставов и комментировал итоговую речь венерабля, приводя обоснование принятым решениям.

В английских ложах не было должности оратора, а потому и французские ложи, основанные англичанами, обходились без него. Однако оригинальные французские ложи без оратора работать не могли. Ритор был кем-то вроде королевского прокурора (отсутствовавшего в английской судебной процедуре), и теоретические дебаты в ложе завершались в точности так же, как гражданский процесс перед вынесением приговора.