Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века

В последнее время, в немалой степени благодаря феминистскому движению и гендерным исследованиям, усилился интерес к «женской теме» и отношениям полов в различных аскетических традициях. И христианское монашество не стало исключением. Если еще лет тридцать назад трудно было найти даже сносную статью по этому предмету, то ныне в распоряжении заинтересованного читателя есть уже несколько монографий по различным аспектам женской аскезы периода поздней Античности, не говоря уже о более скромных научных публикациях[1583]. В столь тонком и деликатном вопросе, как отношения монахов с женщинами или даже о еще более «заповедном» — о предполагаемых гомосексуальных отношениях в «закрытых» мужских сообществах, отец Люсьен старается предельно честно говорить с современным ему миром, не уподобляясь тем, кто, выбрав для себя роль страуса, с «вящей радостью» прячет голову в песок, считая, что такая позиция и есть самая достойная, и полемизируя с теми, кто — сознательно или нет — пытается исказить данные источников (в чем читатель вполне может убедиться на страницах этой книги). Критерий в этом вопросе может быть только один — сам текст монашеских апофтегм, который не следует ни замалчивать, ни извращать. Попутно отец Люсьен, как нам кажется, ясно развенчивает миф о монахах–женоненавистниках. Читатель сможет убедиться, что «обширные сведения источников об Отцах пустыни, которыми мы располагаем, показывают, что у них нет и тени того манихейства, которое вынуждало бы их презирать тело, пол, женщин, но мы находим там здоровый реализм по отношению к плоти». В этой связи стоит напомнить еще и то, что церковный чин венчания в Византии был составлен именно монахами — так о каком же презрении к супружеской жизни может идти речь! Отдельные, довольно нелицеприятные, высказывания монахов о женщинах в счет не идут: часть никогда не следует ставить на место целого. Ошибки и искажения в столь непростом вопросе отец Люсьен справедливо склонен видеть в неадекватности наших представлений о подвижниках IV века: «В современном обществе, где секс и сексуальность стали предметом весьма важным, бывает сложно беспристрастно понять подлинное целомудрие и воздержание от любых плотских удовольствий».