Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана

На Панамском перешейке, неподалеку от островов Сан-Блаз, там, где небольшой островок частично закрывает собой вход в бухту, находилась пиратская база Золотого острова, где каждый год собирались флибустьеры, отправлявшиеся из Атлантики в Тихий океан, чтобы грабить испанские суда, нагруженные золотом и серебром из Перу. Индейцы куна помогали им совершить этот переход по рекам, служа проводниками. Сборы на Золотом острове начались с апреля 1679 года, через год после окончания Голландской войны (1672–1678), когда губернаторы Сан-Доминго и Ямайки принялись бороться с пиратством и насаждать сахарные плантации. В 1698 году на этом месте возникло шотландское поселение Новая Каледония в рамках Дарьенского проекта, активно продвигаемого сэром Уильямом Патерсоном. Этот крупный коммерсант, собрав сведения у буканьеров Багамских островов, задумал превратить Панаму в перевалочный пункт между двумя океанами. Дарьенский проект провалился из-за эпидемий, противодействия со стороны индейцев и вооруженного отпора испанцев: за два года больше двух тысяч шотландцев умерли, а большинство выживших покинули это место и обосновались на Ямайке. Впоследствии неподалеку от Золотого острова несколько десятков лет жила община из восьмисот буканьеров-гугенотов, прекрасно ладивших с индейцами.

Базы «Берегового братства» принимали всех пиратов, кто бы они ни были; там можно было починить судно, сбыть товар, набрать команду — или наняться на корабль, получить помощь от товарищей. Иллюстрацией может служить, например, одиссея капитана Мишеля Андрессона, верного помощника Лоренса де Граффа. Осенью 1684 года он забрел на Тортугу, где несколько флибустьеров дожидались Мишеля де Граммона, чтобы вместе отправиться в поход на Каракас. Но Де Граммон на Тортугу не явился, и Андрессон с прочими капитанами сами отплыли к Каракасу, где к ним примкнул Де Графф, прибывший с Сан-Доминго. Сделав привал на Кюрасао, они разделились: Андрессон с капитанами Роузом и Пикардийцем отправился к берегам Картахены, а затем на острова Сан-Блаз, где большая часть команды покинула его, чтобы отплыть в Южное море вместе с двумя его компаньонами. Вблизи островов курсировали испанские военные корабли, что заставило Андрессона покинуть Сан-Блаз и направиться к югу Кубы в надежде захватить два голландских судна. Однако ему это не удалось, и он перебрался на северное побережье Ямайки, откуда вернулся в Пти-Гоав, где был арестован новым губернатором Де Кюсси, конфисковавшим его корабль. Но Андрессон тотчас бежал в леса с горсткой своих людей; его принял на борт капитан Лагард, только что вернувшийся после разграбления Кампече. В начале следующего, 1686 года он примкнул к команде Джозефа Баннистера на острове Ла Вака.

Законы «Берегового братства» были довольно демократичными и толерантными: там не признавали никаких властей, не было национальной и религиозной дискриминации. В Порт-Ройале, например, существовали приходы католиков, квакеров, англикан и даже синагога, поскольку в 1660-х годах на Ямайке сложилась община евреев-сефардов.[73] Однако и здесь многое зависело от «человеческого фактора», о чем наглядно свидетельствует пример Франсуа Левассера. В ноябре 1641 года гугенот Левассер отправился на Сент-Кристофер и подписал новое соглашение с губернатором Де Пуанси, в котором говорилось о свободе вероисповедания как для католиков, так и для протестантов. Но едва вернувшись на Тортугу, он повел себя непримиримо: запретил на острове отправление католических религиозных обрядов, сжег часовню и выгнал с Тортуги католического священника. Как-то раз губернатор Де Пуанси прослышал, что флибустьеры привезли Левассеру серебряную статую Мадонны, добытую у испанцев. Он попросил гугенотского губернатора отдать реликвию ему, чтобы поставить ее в церкви. Однако Левассер прислал Де Пуанси деревянную копию статуи, написав, что, когда речь идет о вере, всё равно, из какого материала сделана статуя.

Кроме того, не стоит преувеличивать и называть «пиратскую вольницу» царством свободы: чернокожие по-прежнему оставались рабами, да и разорившийся пират мог попасть в личную зависимость.