Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II

А в ноябре на имя Долгорукова пришёл императорский рескрипт от 18 ноября 1805 года, в котором Александр I, ссылаясь на отчёт графа Головкина, писал, что «с удовольствием я видел благоустройство и порядок, кои он нашёл в управлении Владимирской губернии при обозрении его», и сообщал, что «приказал я к получаемым вами окладам производить вам из казначейства столовые деньги по 200 рублей в месяц, доколе вы в настоящем вашем звании пробудете».

На этом недруги Долгорукова не успокоились и нашли новый повод наслать на него ревизора – непорядки в содержании корабельных лесов. Петербург немедленно выслал во Владимир действительного статского советника Арсеньева. Губернатор знал его по Петербургу как мужичка бойкого, лукавого и пронырливого, несколько стушевавшегося при Екатерине, но быстро сделавшего карьеру при её сыне главным образом благодаря принадлежности к секции мартинистов. Последнее время стал ярым мизантропом. Он каждый день обедал у князя Ивана, вёл себя вежливо и приветливо, а за спиной его собирал на него компромат и пылал злобой.

В своих докладах в Петербург Арсеньев, к примеру, писал, что владимирское губернское управление «не внемлет указам его императорского величества и отложилось от подданства высокомонаршей власти», т.е. фактически обвинял Долгорукова в государственной измене. Ревизор подозревал всех в воровстве, обмане, притворстве и не гнушался никакими средствами, чтобы уличить их в совершении преступлений. Так он докладывал, что за время правления Долгорукова в губернии было истреблено корабельного леса на сумму 40 миллионов рублей. Между тем, корабельного леса во Владимирской губернии практически уже давно не было, а указанной суммы хватило бы на покупку всего лесного массива не только во Владимирской губернии, но и во всей России.

Из дела о казённом лесе, которое никак не клеилось, Арсеньев стал «стряпать» общее дело, обвиняя в совершении беззакония всю губернскую администрацию. Только чудовищность и нелепость возводимых обвинений могла нейтрализовать усердие этого лжепатриота. Впрочем, министр Куракин отнёсся к Долгорукову вполне благосклонно и «лесное дело» несколько поправил в пользу губернатора, да и другие ответственные сотрудники министерства поняли, что «бешеный иллюминат» Арсеньев явно переходил границы всякого ревизорского рвения. Во время отпуска Иван Михайлович приехал в Петербург и удостоился десятиминутной аудиенции у императора Александра, а 25 августа 1808 года за «усердную службу и особенные труды» в управлении Владимирской губернией был пожалован в кавалеры ордена Святой Анны 1-го класса с лентой.

Саратовский губернатор А.М.Фадеев за свою бытность в губернаторском кресле перенёс множество ревизорских набегов. Об одном из них, ревизоре А.И.Середе, протеже министра Л.А.Перовского, адъютанте его брата Василия Алексеевича, оренбургского генерал-губернатора (1833—1842), Андрей Михайлович с философским терпением отозвался так: «Ревизор Середа в некоторых отношениях был человек недурной, но в высшей степени приказная строка, точь в точь как и его земляки» из Малороссии известные своим ябедничеством Кныш, Калач и Бублик. Середа оказался человеком трудолюбивым, но всё своё трудолюбие он обращал на пустячные недочёты и упущения в работе губернских канцелярий47.

Фадееву в 1844 году встретился и «настоящий» ревизор по фамилии Цеймерн, приехавший в губернию проверять судебные органы, и Андрей Михайлович с удовлетворением отметил это в своих воспоминаниях.

С ревизорами нужно было ладить. Астраханский губернатор И.С.Тимирязев (1834—1844), по мнению Фадеева, не сумел установить общий язык с ревизором князем Гагариным (вероятно потомком повешенного Петром Великим сибирского губернатора) и «загремел под фанфары».

Андрей Михайлович ошибался: всё обстояло значительно проще. Л.А.Перовский в это время проводил кампанию по удалению неугодных губернаторов, и Иван Семёнович стал одной из её первых жертв. Редактор записок Фадеева, некто Н.Ф., сообщает, что Перовский проводил чистку губернаторов не по деловому признаку – ему было совсем не важно, хорош или плох был тот или иной губернатор. Важно было расставить в провинции своих креатур! Проворовавшегося или не справившегося со своими обязанностями Перовский увольнял без всяких церемоний, а делового и честного администратора обкладывал со всех сторон своими людьми и устраивал настоящую травлю.