Читаем Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков полностью

Я ненавижу лживость и обман,Путь к истине единственно мне гож,И, ясно впереди или туман,Я нахожу, что он равно хорош;Пусть сплошь и рядом праведник беднейВозвышенных неверьем богачей,Я знаю: тех, кто ложью вознесен,Стремительнее тянет под уклон.Любить, как Каин Авеля, крестьянВ самой природе у больших вельмож, —Бордельным девкам мил чужой карманНе столь, сколь этим хищникам грабеж;Будь дырка в теле у таких людей,Не правду обнаружили б мы в ней,Но фальшь, ибо в сердцах их заключенИсточник лжи, не знающей препон.Известен мне баронов целый кланЦены такой, как со стекляшкой брошь:Сказать, что это малый лишь изъян,Не то же ли, что волк с ягненком схож?Людей пустейших все они пустейДушой, денье фальшивый их ценней:Крест, и цветок, и сверху посребрен,А переплавь — дешевле меди он.Свой новый изложу Востоку планИ Западу, ждать дольше невтерпеж:Дать честному согласен я безан,Коль мне бесчестный — гвоздь ценою в грош;Дам щедрым марку золота быстрей,Чем мне су турское — союз рвачей;Правдивым будет слиток мной вручен,Будь лживыми яйцом я награжден.Пергамента клочок и мал, и рван,Перчатки палец невелик — и все жЯ напишу на них закон всех стран,Ибо не труден пирога дележМеж честными — их мало: кто щедрей,Зовет к столу достойных, а гостейСтекается толпа со всех сторон —Считает всяк, что он был приглашен.Нельзя, чтоб урожай похвал с полянДобра — тот собирал, кто сеет ложь,Недаром говорят, что коль баранОбодран, то его не пострижешь;Нельзя, чтоб где-то трус иль дуралейБыл храброго иль мудреца знатней,Чтоб праведный был правдой уличенИ мог законник уличать закон.Хочу сказать сирвентою моей,Что правды избегающий злодейНи здесь, ни там, как ни старайся он,Не будет к лику славных сопричтен.Файдит, ступай с сирвентою моейВ Торнель немедля: эн Гигон славнейВсех был бы в мире, но такой, как он,И мой сеньор эн Эбле де Клермон.В путь, Раймондет! Сирвенты суть моейУзнают лишь храбрец и книгочей;Не пой ее мужлану, ибо онИ слыша не поймет, откуда звон.

ПТ, с. 194–195

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука