Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века

Представляют интерес вопросы, связанные с социальной поддержкой семьи покойного генерал-майора Агалар-бека Казикумухского. Высочайшим указом Николая I Агалар-бек был назначен в 1849 году правителем Кази-Кумуха. Свою лояльность к власти Агалар-бек доказал тем, что предал своего брата Абдул-Рахмана, который был правителем Кази-Кумуха до 1848 года. Абдул-Рахман, в свою очередь, проявлял лояльность к мюридам и даже собирался помочь имаму Шамилю в нападении на Кази-Кумух. По сведениям С. Габиева, узнав о намерениях брата, Агалар-бек донес о его намерениях князю М. З. Аргутинскому и наместнику М. С. Воронцову[517].

Это было оценено русскими властями. За свою преданность Российской империи Агалар-бек вскоре получил ханскую власть, но с незначительными ограничениями, и чин генерала. После своей внезапной смерти в 1859 году он был похоронен со всеми почестями, как генерал русской армии[518].

После смерти Агалар-бек остались вдовами три его жены. Они оказались в поле зрения русского правительства, так как им полагалось денежное жалованье.

Перед русскими властями стоял и вопрос, связанный с управлением в ханстве. Некоторое время ханством управляла вдова Шамай-бике, к которой для помощи был приставлен русский генерал. Но после своего повторного замужества Шамай-бике лишила себя права «престолонаследия»[519]. Очевидно, что русские не одобрили ее повторное замужество. Конечно, вдовой управлять было гораздо безопаснее, чем замужней. По требованию русских властей вдова Шамай-бике должна была покинуть навсегда Кази-Кумух, который полностью перешел под русское правление – ханство было преобразовано в Кази-Кумухский округ[520].

Оказавшись в сложной жизненной ситуации, Шамай-бике, вынужденная покинуть ханский дворец, не взяла с собой многого из личных вещей. Все принадлежащее ей имущество, в том числе деньги и драгоценности, перешли к наследнику Агалар-бека. Разумеется, Шамай-бике пыталась бороться за принадлежащее ей имущество. Имеются сведения, что она обращалась с прошением к управляющему ханством. Так, в Актах Кавказской археографической комиссии содержалась докладная записка от барона Врангеля к князю Барятинскому от ноября 1858 года, где говорилось о прошении вдовы генерал-майора Агалар-бека Казикумухского Шамай-бике к управляющему ханством[521]. В частности, Шамай-бике просила вернуть ей деньги и личные вещи, которые достались ей в наследство от отца и бабушки[522]. Учитывая, что составлялась опись имущества, которое должен был наследовать преемник Агалар-бека, Шамай-бике важно было убедить русские власти в правоте своих претензий на деньги и вещи.

В результате ее просьбы были удовлетворены, деньги и вещи ей возвращены, как не вызывающие сомнения в их происхождении[523].

Не осталась Шамай-бике и без социальной поддержки: ей и другим вдовам Агалар-бека Казикумухского были назначены из казны империи пожизненные пенсии. Так, в архивном документе имеется письмо председателя Кавказского комитета князя Орлова к наместнику кавказскому, князю Барятинскому от 9 декабря 1858 года за № 1825, где говорилось об оказании им помощи[524].

При этом отмечалось, что пенсия в размере шестьсот рублей серебром в год каждой должна была производиться за счет общественных доходов Закавказского края[525].

Кроме того, аналогичного содержания письмо было отправлено и министру финансов Российской империи, в котором говорилось о включении этих расходов в смету края до 1860 года включительно[526]. Разумеется, такое благосклонное отношение российских властей к вдовам Агалар-бека и материальная поддержка были связаны с лояльностью покойного к Российской империи.

Представляют интерес материалы, отражающие поддержку семьи генерал-майора Джамов-бека-Адиль Уцмиева, правителя Кайтага. После его смерти в центре внимания государства оказались вопросы социальной помощи его вдове Фатиме-бике и детям-сиротам. Учитывая, долгую и плодотворную службу генерал-майора Уцмиева, сам князь Барятинский ходатайствовал о назначении пенсии семье покойного. В частности, об этом князь писал в декабре 1858 года князю Орлову, председателю Кавказского комитета[527]. В письме особо подчеркивались заслуги генерал-майора Уцмиева перед Россией, которые до князя Барятинского были доведены в рапорте барона Врангеля[528]. Отдельным пунктом в письме стоял вопрос о сумме пенсии и условиях ее назначения.

В итоге вдове генерал-майора Джамов-бека-Адиль Уцмиева была назначена пенсия 860 рублей в год[529]. Деньги выделялись из 20 тысяч червонцев, которые в казне государства предназначались на ежегодные выплаты пенсий азиатам[530]. При этом было оговорено, что половина суммы предназначалась вдове, а другая половина шла детям до их совершеннолетия[531]. Кроме того, после нового замужества или по смерти вдовы пенсия не производилась[532].