Поздняя греческая проза

Говорят, у македонян один день посвящен Дионису, и Александр ежегодно в этот день приносил жертву богу. Но в тот год он пренебрег Дионисом и принес жертву Диоскурам. Именно с этого времени он установил жертвоприношения этим богам. Пирушка затянулась (ведь и на пирах Александр ввел новшества, сходные с варварскими обычаями), и среди подвыпивших завязалась беседа о Диоскурах, о том, каким образом их род, идущий от Тиндара, возводят к Зевсу. Некоторые из присутствующих, льстя Александру (такие люди всегда наносили и никогда не перестанут наносить вред царям), заявляли, что невозможно сравнивать подвиги Полидевка и Кастора с деяниями Александра. Другие решились приравнять царя даже к Гераклу. Лишь зависть, говорили они, препятствует тому, чтобы смертным еще при их жизни современники воздавали должные почести. Клит, по-видимому, уже давно возмущался приверженностью Александра варварским обычаям и словам льстецов, а тут, возбужденный вином, заявил, что не может вынести ни поношения богов, ни того, чтобы умаляли дела древних героев и несправедливо приписывали их заслуги Александру. — В самом деле, — сказал он, — подвиги Александра совсем не так велики и удивительны, как говорят эти люди, восхваляя их, да и не он один совершил все это, а большая часть его подвигов была делом рук македонян. — Эти слова Клита привели Александра в раздражение. Да и я не одобряю этих слов и полагаю, что на такой попойке следовало бы каждому сохранять свое мнение при себе и не впадать вместе с другими в порок лести. Когда же некоторые, упомянув о делах Филиппа, без всякого основания начали уверять, что Филипп не совершил ничего великого или удивительного, — они тоже хотели угодить Александру, — Клит, выйдя из себя, стал превозносить подвиги Филиппа и унижать Александра и его деяния. Разгорячившись, он упрекал Александра во многом и особенно задел его напоминанием о том, что спас его во время конного сражения с персами при реке Гранике. Хвастливо подняв правую руку, он сказал: — Эта рука, Александр, тогда спасла тебя. — Александр не мог дольше выносить оскорблений и дерзости Клита, в гневе бросился на него, но был удержан сотрапезниками. Клит же не переставал похваляться. Александр стал кричать, звать телохранителей, но никто не явился на его зов, и он воскликнул, что попал в такое же положение, как Дарий, когда, захваченный Бессом[189] и его сообщниками, он только по имени оставался царем. Тогда товарищи не решились дольше удерживать Александра, а он, вырвавшись, выхватил, как говорят некоторые, копье у какого-то телохранителя, метнул его и убил Клита. Другие утверждают, что он вырвал сариссу у одного из стражей. Аристобул не сообщает, из-за чего возникла ссора, но, по его словам, вся вина лежит на Клите, ибо когда Александр разгневался и бросился на него, то телохранитель Птолемей, сын Лага, вывел его через ворота за стену и ров, окружавший крепость, в которой все это происходило. Но Клит не удержался и, вернувшись, наткнулся на Александра, который выкрикивал его имя, — Вот он, твой Клит, Александр, — сказал он; тогда-то он и получил смертельный удар сариссой.