Поздняя греческая проза

— Радостные вести приношу я тебе, Кнемон, — говорит юн, — твоя ненавистница понесла справедливую кару: Демэнета умерла! — Желаю тебе счастья, Харий, — отвечал я. — Но отчего ты так поспешно излагаешь радостную весть, словно возвещаешь что-нибудь дурное? Скажи, как именно она погибла, а то я очень "боюсь, что ее постигла обычная и общая для всех людей смерть и что она избежала заслуженной участи. — Не совсем, по слову Гесиода[601], покинуло нас правосудие, — сказал Харий. — Если оно иной раз кому-либо и попустит и на некоторое время откладывает возмездие, все же на таких беззаконников глядит оно суровым оком: так не ушла от возмездия и злодейка Демэнета. Все, что произошло, все что говорилось, мне доподлинно известно: Фисба как ты знаешь, близка со мной, и она все мне рассказала. Когда обрушилось на тебя несправедливое изгнание, твой отец, раскаиваясь во всем происшедшем, поселился в дальнем поместье и проживал там — сердце тоскою круша, как говорит поэт[602]. А Демэнету сейчас же начали преследовать эриннии[603], и еще безумнее она любила тебя, отсутствующего, и не прекращала плача, якобы по тебе, на самом же деле — по себе самой.

— Кнемон! — кричала она ночью и днем, называя тебя сладчайшим мальчиком, душенькой, так что знакомые женщины, приходившие к ней, очень удивлялись и хвалили ее за то, что она, хотя и мачеха, но страдает совсем по-материнскому; они пытались утешить и ободрить ее. А она твердила, что горе ее неутешно и что никто не ведает, какое жало впилось в ее сердце.

15. Оставаясь наедине с Фисбой, она постоянно упрекала ее за то, что та услужила ей не так, как следовало. — Ты усердна лишь в жестокостях, — говорила Демэнета. — В любви ты мне не помогла, а вот лишить меня возлюбленного ты сумела быстрей, чем слово вымолвишь, и даже передумать мне не дала. — Стало вполне ясно, что она может причинить какое-нибудь зло Фисбе. Та, видя тяжелый гнев и великую скорбь Демэнеты, готовой на всякое коварство и обезумевшей от ярости и любви, решила предупредить ее хитростью, направленною против госпожи, лишь бы спастись самой.