Поздняя греческая проза

Когда же они легли спать после еды, Иосиф приказал управляющему отмерить им хлеба и снова спрятать деньги в их мешки, а в суму Вениамина приказал засунуть серебряный кубок, из которого сам любил пить. Сделал он так, желая испытать братьев, придут ли они на помощь уличенному в краже Вениамину, когда тому будет грозить опасность, или покинут его и, как ни в чем не бывало, вернутся к отцу. Слуга исполнил поручение, и на рассвете сыновья Иакова, ничего не подозревая, отправились в путь вместе с Симеоном, вдвойне радуясь, что и его и Вениамина они возвращают отцу, согласно своему обещанию. Вдруг их окружили всадники, с которыми был слуга, положивший кубок в суму Вениамина. Испуганные неожиданным набегом всадников, они спросили, почему те нападают на людей, которых господин их незадолго перед тем удостоил почетного приема. А те назвали их негоднейшими людьми, забывшими гостеприимство и милости Иосифа: они не постыдились нанести ему обиду, похитив кубок, из которого он пил за их здоровье, и поставили свою бесчестную наживу выше любви к Иосифу, не побоявшись разоблачения. И всадники грозили, что их постигнет возмездие, ибо если и удалось им бежать с награбленным, обманув служителя, то они не укрылись от бога. — И вы еще спрашиваете теперь, зачем мы здесь, словно сами не знаете? Что же, подвергнувшись наказанию, вы быстро все поймете. — Такими и еще худшими поношениями осыпал их слуга. А братья, не подозревая об опасности, стали смеяться над этими словами и дивились легкомыслию слуги, осмелившегося возвести обвинение на людей, которые некогда не взяли даже найденных в своих мешках денег за хлеб. Более того — они принесли их назад, хотя никто об этих деньгах не знал, — настолько чужда им сама мысль о преступлении. Но, полагая, что обыск послужит лучшим доказательством, нежели возражения, они попросили обыскать их и наказать всех, если найдется хоть один, совершивший кражу. Так смело говорили они, не чувствуя за собой вины и считая себя в безопасности. А слуга потребовал произвести обыск и сказал, что наказание понесет лишь уличенный в воровстве. Всадники стали искать и, обойдя всех, дошли наконец до Вениамина, хорошо зная, что в его мешке и спрятан кубок, но желая сделать вид, что производят обыск со всем усердием. А остальные братья, избавившись от страха за себя, хоть и беспокоились за Вениамина, но были уверены, что он окажется невиновным в преступлении, и стали бранить преследователей, которые так их задержали. Когда же те обнаружили при обыске кубок в суме Вениамина, братья подняли плач и стенания и, разорвав на себе одежды, стали горевать о брате, которого ожидало наказание за воровство, и о самих себе — ведь они поручились за то, что Вениамин вернется невредим, а теперь им предстояло обмануть отца. И тем сильнее было их горе, что завистливая судьба обрушилась на них, когда они думали уже, что избегли всех несчастий. Они говорили, что сами виноваты в беде, постигшей брата, и в скорби отца, которого они с трудом убедили отпустить Вениамина вместе с ними.