Поздний гость: Стихотворения и поэмы

Поэзия! Живая роза

На острие карандаша,

Как бы притихшая душа

Играет листьями мороза

В ночном саду моих тревог, —

Тень осторожная у ног —

Поэзия! Почти зевая,

Мы правим Пушкина. Каков

Он в смысле магии стихов?

– Гремит музыка боевая —

Где эта, так сказать, струна,

Которая была б слышна?

И ямб классический к тому же

Теперь не в моде, – почему

Так полюбился он ему?

Свободный стих отнюдь не хуже, —

Ритмический рисунок, – вот

Где тайна магии живет!

Парижский критик мой, – недаром

Он обучал нас тридцать лет, —

О, сколько съедено котлет,

О, сколько выпито за баром!

Но как он весь еще горит,

Как по-французски говорит!

И все же, мне порой сдается

(Какое слово!), мне порой

Мерещится (опять!) живой

Материал (увы!), где бьется

Без гофрированных прикрас

Живое сердце в добрый час.

VIII

О, сердце, сердце, символ странный

Любви и горестных потерь, —

Приотвори немного дверь

На зовы юности туманной!

О, как сжимается оно

От чувств, осмеянных давно – —

Сентиментальных отступлений

Мне мил сомнительный закон —

Выносят кресла на балкон,

Апрельский день без преступлений,

Без героических страстей,

Быть может, даже без гостей.

На оцарапанной коленке

Живая корка наросла,

На свежей белизне стола

С загаром золотистым пенки,

И так тепло, и так светло,

Что хочется разбить стекло.

Девятый час, не очень поздно, —

Слышнее дачниц голоса,

Еще терзаться полчаса —

– Люблю, – сказал Евгений грозно —

И легким парусом возник

Его матросский воротник.

Так, рифма к рифме, понемногу, —

И первый черновик готов,

Виденье утренних мостов,

Приготовленье к монологу,

Не скрашенному новизной

В часы бессонницы ночной.

IX

Мы знаем Гингера и Блока,

На книжной полке у меня

Литературная родня

Без пятнышка и без порока, —

Шекспир, Набоков, Гуль, Платон,

В. Сирин, Слоним и Мильтон…

Здесь три спасительные точки

Отводят вовремя беду…

Вновь под вагоном на ходу

Постукивают молоточки,

И в мой полуреальный мир

Случайный входит пассажир.

Веревкой накрест перевязан

Его уродливый пакет,

Он ищет места, места нет, —

Никто, конечно, не обязан, —

И, щуря виноватый взор,

Он ускользает в коридор.

Одно мгновенье! Так знакома

Его седая голова – —

Заглохший сад, роса, трава

И призрак чеховского дома – —

Возможно ль? Дачная мечта,

Рассказ в печатных пол-листа – —

Увы, литературным вздором

Я безнадежно начинен, —

Но если вдруг посмотрит он

Таким же близоруким взором,

Но если – – И дрожит слегка

Стекло от встречного свистка.

X