Поздний гость: Стихотворения и поэмы

Пьетро (пожимая плечами) Нехитрая работа, – все умрем.

8 ноября 1926 г. 3 ноября 1928 г.

[Шуточная пьеса]

Кремль. Царские палаты. Царь и князь Шуйский

Царь

Недобрый сон я видел. Будто рано

Проснулся я, зашел в какой-то сад,

Там малость погулял вперед-назад

И вдруг ступил ногой в Терапиано.

Как он попал, зачем валялся там?

Приснится же такое. Стыд и срам.

Шуйский

Дозволь мне молвить слово, государь, —

То, говорят, вернейшая примета,

Что клад богатый по соседству где-то

Неведомой рукой положен встарь.

Царь Рукой?

Шуйский

Ну да, рукой. И не иначе,

Что быть тебе счастливей и богаче.

Царь Гм… Что же Марков?

Шуйский

Он, по слухам, хвор.

Кряхтит и жмется. С некоторых пор

Из терема совсем не кажет носу.

Боится, видно, козней иль доносу.

Царь Донос? Так он повинен и в крамоле?

Шуйский Кто не повинен в ней? А он тем боле.

Царь

Ага! Я так и знал. Недаром он

И с Корвиным якшается, и с этим, —

Как бишь его?

Шуйский Вердюк.

Царь

Ну да, Вернон,

Тот самый, что давно объявлен в нетях…

Не пишут, вишь…

Шуйский Все ни гу-гу

Царь

Добро, —

Я вставлю им при случае перо.

Так, значит, Марков плох?

Шуйский Молчит как пень.

Царь Но ты писал ему?

Шуйский

Писал. И почта

У нас исправно ходит каждый день.

Царь Нечисто, князь.

Шуйский Нечисто.

Царь

Слушай, – вот что

Надумал я: зайди-ка ты в приказ,

Поговори с Дерюгиным, с Хрущевым,

Дай им понять, что, дескать, много раз

Я поминал их всех крылатым словом.

Да заодно при случае шпигни

И Кожина, и графа Воронцова, —

Сей гусь отпетый смылся образцово, —

Я думаю – все в сговоре они.

Пугни их. Царь сердит. Таких затей

Не терпит царь. Царь, мол, разматерился,

Всех разогнал намедни. Затворился

В хоромине своей, а это знак,

Что Маркова и марковских собак

Он угольком для памяти отметил.

Ты ж знай: еще не кукарекнет петел,

Как доберусь до друга твоего.

Шуйский

Помилуй, царь! Да мне совсем его

Не надобно. Тем более что слух

Дошел до нас, что пишет он за двух.

Царь Что пишет он?

Шуйский Помилуй, царь, беда…

Царь А, с ляхами связался?

Шуйский Много хуже…

Царь Не мямли, раб, выкладывай!

Шуйский

К тому же

Вердюку он читает иногда.

Царь

Ври толком, пес! О чем твои намеки?

Что пишет?

Шуйский (в сильнейшем волнении, заикаясь) Он-пи-пишет одностроки – —

Царь

Ох, душно мне!

(Падает)

Шуйский

Гей, стража!

(Вбегает стража, бояре и несколько Эллисов)

Божий гнев!

Царь занемог. Он, несколько осев,

Вдруг хлопнулся о каменные плиты

И умереть готов без волокиты.

Но я тут ни при чем, наоборот…

Да что стоите вы, разиня рот?

За лекарем! Святителя зовите, —

Иль нет, отставить! Вагнера скорей

За шиворот хотя бы притащите, —

Он где-то там болтался у дверей…

Уж если он не вылечит царя —

Тогда капут!

(Входит Марков в сопровождении литовского иеромонаха)

Марков Все это, в общем, зря.

Литовский иеромонах (безмолвствует)

Казак

Я ел мясо лося, млея…

Рвал Эол алоэ, лавр…

Те ему: «Ого! Умеет

Рвать!» Он им: «Я – минотавр!»

Февраль 1939 Париж

О жизни и творчестве Владимира Корвин-Пиотровского