Туманной ночью вдоль каналаБреду без цели, не спеша,И кажется мне: вдруг усталаПод легким пиджаком душа.Вся жизнь моя за мной шагает,И каждый год — как эта тень,Что отстает иль забегает,Но всё со мною, ночь и день.Я провожатых не считаю,И одинокий, как туман,Лишь напеваю и мечтаюО корабле из дальних стран.И сырость мартовская нежноМне грудь и плечи серебрит.И так печально, так прилежноФонарь на площади горит…
3
Во всех садах приглушены,Оголены деревья снова.Дома и улицы черны,Нигде ни возгласа, ни слова.На фонарях висит туманИль чахнут розы дождевые.На старой площади фонтанРешетки сторожит кривые.Пустынной ночи тишина,Пустынное очарованье…За шторой каждого окна —Предчувствие иль расставанье…Я тяжбы с прошлым не веду,Не упрекаю, не вздыхаю —Гляжу на дальнюю звезду;И отдыхаю. Отдыхаю.
ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ
Моей жене
* * *
Стоим, обвеянные снами(Так молча сердце отдают),И камни пыльные под нами —Как птицы райские поют.Нас тесно обступили люди,И чей-то хрипловатый басТолкует о поддельном чуде,О суеверье и о нас.Но грубых окриков не слыша,Мы видим небо над собой,И вдруг — летим. Всё выше, выше,В эфир прозрачно-голубой.И в восхождении высокомС воздушно-солнечных дорогГлядим, уже бессмертным, окомНа тех, кто улететь не мог.
1944
ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ
Змей уходил под облака(Так в высоте душа летала),Нить гнулась, дергала слегка(Как бы звала издалека),Воздушной жизнью трепетала.Я небо осязал рукой,Его упругое теченье, —Постиг лазури назначенье,Ее двусмысленный покой.Вдруг что-то лопнуло. БедаОткрылась разуму не сразу, —Еще бумажная звезда,Катясь, взлетала иногда, —Лгала неопытному глазу.Змей падал, падал — меж домов,Меж разных вычурных строений, —Нравоучение без словДля праздных городских умов,Для внеслужебных настроений.Я горестно смотрел туда,Привычно строил наблюденья,И вся воздушная средаКак бы ждала его паденья.Не закрепленный бечевой,Он странным телом инородным(Каким-то пьяницей свободным)Скитался в синеве живой, —Быть может, ангелом безроднымЛетел по ломаной кривой.