Январь и ночь. Но мостоваяПочти по-летнему черна,И ветер веет, не сдуваяТепла с потертого сукна.Как мог я думать, что напрасноЖизнь под мостами изжита?Ночь так темна и так прекрасна,Так упоительно пуста.Пусть пробегают люди рядом,Кого-то яростно браня,Пусть напирает тучным задомСосед багровый на меня, —Сердитых окриков не слышу,Не шевельнусь, не отойду,Гляжу внимательно на крышуИ вижу чистую звезду —За мной, на тротуаре где-то,Автомобиль без колеса,Вот скорой помощи каретаПевуче кроет голоса,Но что мне в том? Я пью глоткамиВесенний непривычный сон,Я полицейскими свисткамиКак дальним эхом окружен.Не оглянусь на хор недружный,На тело в шубке меховойИ — мимо, мимо, — в ветер южныйПо отзвеневшей мостовой.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ МЮНХЕНА
Летят стремительные дали,Дорожный ветер бьет в глаза, —С нажимом газовой педалиЯ чередую тормоза.И вдруг на резком поворотеДаю внезапно полный ход, —Мгновенье ужаса, и вот —Душа теряется в полете.Еще земная от бессилья,Но обреченная уже,Она на грозном виражеКак буря выгибает крылья.И свистом вечности до болиНасквозь, навылет пронзена,Уж поневоле, против волиНесется к гибели она.И холодом летучим тронут,Я к небу поднимаю взгляд,А шесть цилиндров, сердцу в лад,И задыхаются и стонут —И только там, в далеком сне,Где дымом стелется долина,Экспресс вечерний из БерлинаЕдва ползет навстречу мне.
* * *
Недомоганья легкий бред,Ознобы томной лихорадки, —Я получаю на обедГолубоватые облатки.Как счастлив я! На диск столаСклонясь, плыву в забвенье снова —Давно душа моя ждалаМинуты отдыха простого.Вот этих слов, вот этих строк,Вот этих чувств полудремотных,Вот этих рук, слегка щекотных,Слетающих на мой висок.Мне снятся грезы наяву, —Мир стал прозрачнее и шире,И гонит ветер синевуВ певучем и крылатом мире.Как рифма, эхо под луной,Стих в каждом шорохе случайном —Не муза ль в сожаленьи тайномПроходит тихо за стеной?