Поздний сталинизм: Эстетика политики. Том 1

Буров. Прав бывает тот, кто материалистически мыслит… Сверхурожайная пшеница в Сибири должна расти.

Алексей. А как? Как я должен это сделать?

Буров. Не знаю. Я не биолог. Давай подумаем вместе. Ты воскресил теорию Ламарка… Ты перенес теорию Ламарка на растения. Очень интересно. Природа меняет организмы на протяжении тысяч поколений. Ты хотел это сделать за десяток поколений… Ты пошел по пути скрещивания, гибридизации, пользовался примером последователей Тимирязева… Все правильно. Почему же твоя ветвистая так хила?

Алексей. Лето короткое, времени мало для развития…

Буров. Так. Подумаем. Энгельс говорил, что борьба за существование проявляется не только в пожирании друг друга, но и в форме борьбы за пространство и свет… Деревья-то к свету тянутся… Может быть, и можно приучить ветвистую пшеницу к короткому лету… только придется на это потратить слишком много поколений, а времени у нас с тобой нет. Вот и выходит, что в наших условиях выжила бы та ветвистая пшеница, которая сумела бы побольше захватить всего, что нужно ей для жизни.

Алексей. Сергей Гаврилович… я… сейчас… Дайте подумать… Захватить? Как она может захватить больше солнца?

Буров. Ты взял старинную идею Ламарка. Ho идея – не банка консервов, которая может лежать, сколько угодно. Даже если идея верна, ей сто сорок лет. За это время она обязана была развиться, видоизмениться, потребовать новых форм. Это – диалектика, Алексей, тут ничего не поделаешь. Ищи!

Алексей. Больше солнца! Больше времени для роста! Как это можно сделать? (Бегает по теплице.) Я брал существующее… Я тренировал старые свойства… Я тренировал старые свойства. Погодите, Сергей Гаврилович, не уходите! Я хотел, чтобы ветвистая пшеница научилась довольствоваться малым…

Буров. А она жадная…

Алексей. Я скрестил ее со скороспелыми, влил новую кровь… она стала вызревать, но плохо… она мстила мне…

Бyров. Приспосабливаясь к условиям, менялась сама. Это логично,

Алексей. Подождите, Сергей Гаврилович. Я сейчас… а если… Да. А если улучшить сами условия?

Буров. Она отблагодарит…

Алексей. Выходит, я делал только полдела… полдела… (Бежит к столу, достает книги, быстро пишет. Буров тихо уходит. Алексей пишет, зачеркивает, снова пишет…)