Пожалейте читателя. Как писать хорошо

– добивайтесь, чтобы звучание и структура предложений давали наибольший «доход в пересчете на вложенные средства»;

– вычитывайте текст на предмет пунктуационных неточностей, опечаток, орфографических ошибок и т. п.

Эти рекомендации по шлифовке текста встречаются в большинстве книг о писательском мастерстве и тому подобных вещах. Есть они и у Воннегута. Потому что это истины, проверенные временем, а значит, их нелишне повторить.

В 1954 г. Воннегут писал своему другу Ноксу Бергеру (тот работал тогда редактором):

Ты читал «Поэтику» Аристотеля? Я вот только что прочел – и нашел там всё, что мне когда-нибудь говорили редакторы и писатели насчет того, как состряпать историю. Не могу придумать ни одной поправки, основанной на открытиях, которые совершили уже после 322 г. до н. э. Написано очень ясно, к тому же вещь не очень длинная. Ее вполне можно рекомендовать многообещающим юнцам. Таким, как я[607].

~

Имейте смелость рассказать, как всё было

Когда история непонятна читателям или когда в сюжете и персонажах чувствуется какой-то дисбаланс, недосказанность, иногда это происходит из-за того, что автор не стал сообщать наиболее тяжелую (с эмоциональной точки зрения) часть или поведал о ней лишь окольными путями. Даже преображая свой опыт в художественную прозу, вы должны брать материал из него: это ваш главный «колодец истины». Воннегут явно так и поступал. Как иначе проникнуться страстным интересом к теме (вспомним главный воннегутовский совет), если не посредством того, что по-настоящему задевает вас?

Даже преображенная средствами художественной прозы, правда может устрашать.

Но вы ее всё-таки расскажите. Можете для уверенности сунуть в рот большой палец, как ребенок, или взять кого-нибудь за руку.

~

Имейте смелость вымарывать лишнее

Балласт, мертвая древесина, сухостой:

1) слова, предложения, абзацы, фрагменты, персонажи, сцены, события, в которых нет необходимости;

2) слова, предложения и т. п., которые замедляют и затемняют самые важные слова и поступки.

«По-вашему, это у меня “сухостой”, а по-моему – ветки с листвой», – как-то раз сказал мне Джей Гринфилд, человек, которому я преподавала писательское мастерство индивидуально.

Ну да, порой трудно увидеть разницу, особенно если речь о вашем собственном детище. Листва очень красива, она выгодно оттеняет цветы. А высохшая древесина избыточна, в ней нет необходимости, она не позволяет как следует увидеть всё остальное.

Короче говоря, листва улучшает, а мертвая древесина мешает.

Выявление разницы между тем и другим – одно из важнейших редакторских умений, требуемых от всякого писателя, как указывает Воннегут в своей статье «Как писать хорошим стилем». Ну хорошо, а как приобрести такое умение? Таким же образом, как добиться своего выступления в Карнеги-холле (согласно старому анекдоту): практика, практика и практика.

Легче потрошить какую-нибудь отличную вещь, если вы скажете себе, что обязательно напишете и другие отличные вещи. Не надо себя недооценивать! В вас таится еще много всего интересного!

Напоминайте себе, что стрижка и обрезка идет на пользу всему дереву.

Как пишет Дэн Глисон, который тоже в свое время занимался у Воннегута в айовской мастерской, два из «важнейших уроков, которые я усвоил благодаря Курту Воннегуту, таковы: 1) уберите все куски, которые не нравится читать другим; 2) добейтесь того, чтобы читатели быстро переворачивали страницы – от начала и до конца вашей вещи»[608]. Мертвая древесина – это как раз и есть «куски, которые не нравится читать другим». Без них читатели и в самом деле будут переворачивать страницы быстрее.

Взгляните на эту чудесную главу, которую вы не найдете в опубликованном варианте «Колыбели для кошки». У меня бы не хватило смелости ее вымарать, будь она моей (Бог мне судья). Но продвигает ли она сюжет, позволяет ли лучше очертить персонажей? По-видимому, Воннегут полагал, что нет.