Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Иногда такое «бросание» означает откладывание текста в сторону – порой на годы. Зачастую полезно воспринимать это именно так: благодаря этому легче дать себе разрешение остановиться, если что-то идет не так, «не срабатывает». Может быть, вы потом и в самом деле еще вернетесь к этому тексту. Иногда то, что теснилось в вашем сознании, впоследствии находит себе другой путь для выражения. А иногда вы действительно прощаетесь с этой рукописью навсегда.

~

Не выбрасывайте черновики! Непросто смотреть на свою работу свежим взглядом. То, что вам сегодня кажется гениальным, завтра может показаться сущим идиотизмом. Вечером вы можете счесть какой-то свой текст полной чушью, а наутро осознать, сколько же в нем замечательного красноречия.

Часто бывает трудно понять, как лучше поступить – расстаться с текстом или упорно продолжать над ним работать. Когда вы не можете этого понять, полезно обратить внимание на свое психическое состояние. Если оно ухудшается, отложите то, над чем вы сейчас работаете, – возьмитесь за что-нибудь совершенно другое.

~

Имейте смелость по-прежнему гнуть свою линию

Сделав паузу и передохнув, снова обратитесь к рукописи, на которой застряли. Какие ощущения она у вас вызывает? Как читается? Возможно, вы слишком срослись с ней или на какое-то время, что называется, выгорели. Перечитайте то, что написал Курт Воннегут, обращаясь к Хосе Доносо (см. главу 8). Обратитесь за советом (насчет себя и своей рукописи) к писателям, которых вы уважаете, к тем, кто хорошо знает и вас, и вашу работу.

А потом – решайте. И отнеситесь к принимаемому решению серьезно.

В любом случае нужна смелость – и для того, чтобы бросить вещь, и для того, чтобы продолжать ею заниматься.

В любом случае вы продвигаетесь вперед в писательском мастерстве.

~

Тут уместно привести еще один фрагмент из «Колыбели для кошки»:

– Отцу нужна какая-нибудь книга – читать вслух людям, умирающим в страшных мучениях. Но вы, наверно, ничего такого не написали.

– Пока нет.

– Мне кажется, на этом можно бы подзаработать. Вот вам еще один ценный совет.

– Может, мне удалось бы переписать двадцать третий псалом[617], немножко его переделать, чтобы никто не догадался, что придумал его не я.

– Боконон уже пытался переделать этот псалом, – сообщил он мне, – и понял, что ни слова изменить нельзя[618].

Глава 32 Выбор, или На златом крыльце сидели…

Всё в том же интервью, напечатанном в Paris Review, Воннегут рассказывает, как однажды во время разговора с сестрой Элис его посетило озарение:

Она [Элис] могла бы стать и замечательным скульптором. Я, помнится, ругал ее за то, что она не реализует свои способности. Она ответила, что, если у человека талант, вовсе не обязательно находить ему применение. Меня это ошеломило. Я был убежден: людям следует хватать свой талант и бежать с ним как можно дальше и быстрее.

ИНТЕРВЬЮЕР. А сейчас вы что думаете?

ВОННЕГУТ. Сейчас фраза моей сестры воспринимается как своеобразная женская мудрость. У меня есть две дочери, такие же талантливые, как она, но они скорее удавятся, чем, забыв о собственном достоинстве и чувстве юмора, схватят свои таланты и побегут как можно дальше и быстрее. Они видели, как я скакал как можно дальше и быстрее – тот еще, наверное, был номер, с их точки зрения. Хотя это самая нелепая из метафор, потому что на самом деле они видели, как я десятилетия напролет сидел на стуле.

ИНТЕРВЬЮЕР. У пишущей машинки.

ВОННЕГУТ. Да, и прокуривал себе мозги до дыр[619].